– Но растет не по дням, а по часам, – проворчал Мигель.
– Они что-то взорвали? – снова спросил Мигеля Рэнсом.
– Они подвозили снаряды и прятали их во дворе одного магазинчика. А он случайно взорвался два дня назад.
– А как узнали, что к этому теракту причастен именно Фронт национального освобождения? – удивился Рэнсом.
– Сегуридоры допросили владельца магазина. В конце концов тот раскололся и рассказал, что фронт планировал покушение на президента…
Мадлен уже знала, что сегуридоры – это секретная полиция, возглавляемая генералом Эскалантом, самое жестокое и беспощадное военное подразделение в стране. Она постаралась не думать о том, каким мог быть этот «допрос»…
– Этот Фронт освобождения – подонки! – возмущался Мигель. – Ведь я езжу по этой дороге почти каждый день! А они тут взрывы затевают.
Мадлен непроизвольно вздрогнула. Сколько людей пострадало от взрыва? А сколько еще могли получить увечья, если бы план мятежников удался и они взорвали бы машину президента, а заодно и многие другие!
– Непонятно, почему об этом ничего не написали в газетах, – искренне удивилась Мадлен.
– Сеньор президент предпочел не разглашать это происшествие.
– Точнее, умолчать о нем, – заметил Рэнсом.
– Вот именно, – согласился Мигель. – Он не хочет злить фронт еще больше.
– Но существует же международная пресса, – возразила Мадлен. – Почему даже там не было никаких сообщений?
– Не могут же иностранные корреспонденты уследить сразу за всем, – объяснил ей Рэнсом. – Сегуридоры решили умолчать о случившемся, а остальные слишком напуганы.
– Да, люди ужасно запуганы, – подтвердил Мигель. – Даже я боюсь, если честно. Ведь если кто-то захочет подстрелить президента Веракруса, он вполне может промахнуться, и тогда…
– Стой! – заорал Рэнсом. – Ты что, не видишь – красный свет!
Раздался визг тормозов, и их лимузин затормозил на середине перекрестка. Машина блокировала движение в течение нескольких минут, пока наконец Мигель, слушая спокойные команды Рэнсома, не сумел поставить ее в нужный ряд. Все это происходило под отчаянный рев автомобильных сирен и гудков. Справившись с ситуацией, Мигель начал извиняться, но Рэнсом прервал его:
– Это моя вина, не следовало отвлекать тебя разговорами. Смотри за дорогой!
Снова подняв стеклянную перегородку, Рэнсом откинулся на спинку сиденья.
– Когда я был здесь в последний раз, этот парень умудрился снести кому-то ворота.
– Тогда почему ему доверяют возить президента? – удивилась Мадлен.
Рэнсом пожал плечами:
– Печально, но факт: большинство жителей Монтедоры водят машины именно так. А Мигель – очень талантливый, говорит на четырех языках и… Я совершенно уверен, что он спит с первой леди Монтедоры. Он скорее ее шофер, а не личный водитель Веракруса.
– М-м-м, – неопределенно произнесла Мадлен, не зная, что и ответить на последнее замечание.
В это время Рэнсом открыл маленький холодильник, встроенный в машину, и протянул Мадлен небольшой пластмассовый стаканчик и бутылку с минеральной водой.
– Говорит на четырех языках? – переспросила она вдруг, удивленная.
Рэнсом кивнул:
– Самоучка. Конечно, водитель из Мигеля отвратительный, но зато мальчик он очень славный и способный.
– Почему «мальчик»? Скорее уж молодой человек… Он, по-моему, ровесник моей младшей сестры Кэролайн. Очень симпатичный.
– Слишком маленький для тебя, – огрызнулся Рэнсом.
– Но я вовсе не об этом…
– Ага.
Мадлен с изумлением обнаружила, что Рэнсом слегка поддразнивает ее, – но решила не спорить с ним.
– Родись он в Америке или в Канаде, – с горечью произнесла она, – его ждало бы блестящее будущее, но…
– Блестящее будущее для жителя Монтедоры – это фикция, – закончил за нее Рэнсом.
– Почему же он не эмигрирует?
– Ты говоришь об этом так, как будто уехать из Монтедоры и вернуться назад так же легко, как переехать жить из центра Нью-Йорка на окраину и наоборот…
– Не знаю. Никогда не жила на окраинах.
– Зато я жил.
– Я догадалась…
Рэнсом улыбнулся, а Мадлен с удивлением обнаружила, что, оказывается, и его раздразнить довольно несложно.
– У Мигеля нет денег, чтобы уехать отсюда? – вернулась к прежней теме Мадлен.
– Именно. Потом, он единственная надежда и опора своей матери и двух младших сестер. И к тому же Монтедора – его родина. Думаешь, так легко – навсегда покинуть родину?
– Будь я на его месте, я бы смогла, – честно ответила Мадлен. – И, судя по толпам в аэропорту, многие так делают.
– Рэнсом с любопытством взглянул на нее: