Там их ждал сюрприз. Восхищенный рассказами о героизме мистера Рэнсома, президент Веракрус решил организовать большой импровизированный банкет в его честь. Он ласково, почти отечески пожурил Рэнсома за то, что тот не рассказал ему о вчерашнем происшествии. Банкет удостоил своим посещением и генерал Эскалант. По-видимому, это было довольно суровым испытанием для его оскорбленного самолюбия. Во время еды он сохранял бесстрастное выражение лица, но если бы взгляды могли убивать… Мадлен вздрогнула, заметив, как Эскалант посмотрел на ее телохранителя. В конце концов у Мадлен разболелась голова, оттого что приходилось все время напускать на себя беззаботный вид, но ее насмешила гримаса отвращения, с которой посмотрел Рэнсом на Веракруса, после того как президент расцеловал его в обе щеки.
Накануне они вернулись во дворец около десяти вечера и тут же разошлись по своим комнатам. Мадлен немедленно связалась с отцом, чтобы рассказать ему о происшествиях минувшего дня. Она совершенно справедливо рассудила, что будет гораздо лучше, если он узнает об этом от нее самой, а не из телепрограмм и газетных репортажей, – мало ли какую чушь напишут журналисты. Теккери Баррингтона восхитило мужественное поведение Рэнсома, и Мадлен согласилась, что телохранителя отец подобрал замечательного.
Потом она долго лежала в ванне, успокаивая уставшее, измученное тело, но заснуть потом ей так и не удалось: не давали покоя мысли о том, что всего несколько часов назад она была на волосок от смерти. Кроме того, Мадлен переживала из-за собственного поведения – ведь из-за ее эмоций они могли погибнуть! Страшные события минувшего дня заполнили все ее мысли и чувства, и неожиданно она поняла, что хочет видеть Рэнсома. Зачем? Нет, она хотела от него не секса. По крайней мере не сегодня. Измученная, уставшая Мадлен сейчас не жаждала любви. Ей просто хотелось его общества, его поддержки, его иронии и здравого смысла, никогда ему не изменявшего. Она хотела быть рядом с ним.
Встретившись на следующее утро с Рэнсомом, она сразу поняла: он-то прекрасно спал прошлой ночью. Сном эдакого безгрешного младенца, черт бы его подрал! И его добродушие и мягкий юмор только раздражали Мадлен в течение всего дня.
Когда формальный банкет в его честь закончился, она решила, что сейчас-то они смогут наконец поехать на ранчо, они и так уже отставали от составленного ею рабочего плана на шесть часов. Однако Веракрус торжественно объявил Мадлен, что только президентская машина хороша для того, чтобы везти такого героя, как Рэнсом, в деревенскую глушь. Поэтому секретарь президента отменил заказанный Мадлен автомобиль из специального агентства и послал за Мигелем.
Стиснув зубы, Мадлен пыталась убедить президента изменить это решение – тогда как Рэнсом, явно наслаждаясь ее раздражением, с интересом наблюдал за сценой. Мадлен в сотый раз повторяла, что не хочет злоупотреблять гостеприимством президента, лишний раз затруднять его прислугу и создавать проблемы сеньоре Веракрус: ведь Мигель – ее шофер. Странно, но по реакции президента на ее последнее замечание Мадлен поняла, что Веракрус догадывается об отношениях Мигеля и своей жены и знает, чем они занимаются во время так называемых поездок за покупками. Знает – и намеревается положить этому конец.
Пытаясь избежать нисколько ей не нужной щедрости Веракруса, Мадлен сказала ему, что забронировала для себя в агентстве автомобиль, специально предназначенный для поездок по сельской местности, а шикарный лимузин Веракуса для этих целей не годится.
Однако президент твердо стоял на своем. В конце концов Мадлен все это надоело, и она отступила, поблагодарив Веракруса за любезность и доброту. Она хотела отправиться тотчас же, но Мигель еще не приехал во дворец. Еще утром президент приказал ему прийти к определенному часу, чтобы везти Рэнсома и Мадлен на ранчо, и шофер отправился повидаться с семьей. Однако время шло, а его все не было. Когда он наконец показался, Мадлен готова была прыгать от нетерпения, хотя никто, кроме Рэнсома, этого не замечал. А он – черт возьми! – находил это даже забавным. Мадлен вежливо попрощалась с президентскими гостями и еле дождалась, пока то же сделает Рэнсом.
– Простите, я очень волнуюсь, сеньора, – обратился к Мадлен Мигель, осторожно укладывая ее чемодан в багажник. – Я только один раз до этого выезжал из Монтедоры. – Он распахнул дверцу машины.
– Значит, это будет настоящее приключение и для тебя. – Она постаралась улыбнуться, вспомнив разговор с Рэнсомом о том, что блестящие способности Мигеля не находят применения в этой стране.