— И последний вопрос. Что я как капитан обязательно должен знать о вас?
Есть в нем какая-то скрытая и непонятная мне черта.
— У меня есть определенная репутация. Не очень хорошая.
— Причина?
— Я покушался на жизнь капитана нависа, на котором работал, и убил старпома. — Он говорит это так спокойно.
Да, черт! Ну что мне так не везет-то? Вот вроде нормальный профи и как человек понравился, и вот те нате.
— Если есть такая репутация у вас, значит, о вашем… поступке, знают многие?
— Да.
— Тогда почему вас еще не схватили охотники? На месте того капитана, я бы приложил все усилия и средства, но добрался бы до вас.
— Охотники не приняли заказ на меня. Это личное дело. Оно касается только Заф Игвара, капитана «Карателя», и меня.
— «Карателя»?
Если я прав в размышлениях о названии нависов, то очень нервирующая параллель возникает.
— Это навис боевого флота Торговой Лиги.
— Получается, наняв вас, я не смогу посещать миры Лиги?
— О нет. Я же говорю, это только мое с ним совершенно личное дело. Ни Лига, ни охотники — никто не будет вмешиваться.
— Причина?
— Мы лично хотим перегрызть друг другу горло, без посредников.
В этот раз улыбка Джио какая-то мечтательная. Н-да!
— Вы мне подходите.
Он явно ждал не такого ответа и уже поднимался из-за стола.
— Э-э-э… Никто из капитанов, узнав, что я вам сказал, даже не думал меня нанимать.
— И тем не менее я — не все. Вы мне подходите. Вы честны, даже когда знаете, что честность невыгодна. Это огромный плюс. И вы сумасшедший.
— Сумасшедший?
— Ну да, как и я, как и мой энергетик. Вы идеально впишетесь в экипаж. — А он молодец, растерялся буквально на секунду, не более. — К тому же вы понравились ему, — киваю на «образ».
— Понравился?
Мне все же удалось пробить броню его невозмутимости.
— Да, и для меня это важно. А теперь еще один вопрос. — Делаю паузу на глоток вина. — Вы не подошли ни к одному из капитанов за соседними столиками. Почему?
— Я хотел наняться именно к вам.
— Причина такой неожиданной ко мне симпатии?
— Это трудно объяснить.
— И все же попытайтесь, я человек понятливый.
— Это личное…
— Не понял?
Какое отношение я имею к «его личному»? Я его первый раз вижу, и, уверен, он меня тоже.
— Сложно объяснить словами…
Джио достает из нагрудного кармана рубахи сложенный вчетверо листок бумаги. Листок потрепан, в нескольких местах надорван, но видно, что парень относится к нему бережно. Развернув бумагу, он протягивает листок мне.
Это фотография, точнее, что-то похожее на очень старую фотографию. На ней изображена «Цикада». «Цикада»?!! Уф-ф, нет, не она. Просто навис, очень похожий на мой катер. Корабль стоит на стартовой площадке. Ничего экстраординарного, подумаешь, фото. Если бы не одна деталь. Рядом с нависом явно детской рукой пририсован силуэт человечка, над головой которого корявая подпись «ПАПА». К моему горлу подкатил комок. Джио наблюдал за моими руками, будто в них сейчас находилась самая большая ценность в его жизни.
— Лимирский боевой попрыгунчик, не так ли?
А чему еще быть на фотографии? «Цикаду» уже не раз принимали за этот мифический класс катеров.
— Да, как и ваш навис.
— О как. Получается, вы знали капитаном какого нависа я являюсь.
— Два часа назад я прилетел на Праз и увидел на посадочном поле «Цикаду».
Он и название успел выяснить. Ничего не скажешь — расторопный.
— Что ж, спасибо, что сказали.
— Этот рисунок он дл…
— Стоп. Не надо объяснений. — Джио с благодарностью кивает. А мне просто не нужны знания о чужих личных трагедиях, а что за этой фотографией стоит воспоминание именно о чем-то трагичном, становится понятно, стоит посмотреть ему в глаза. — Перейдем к финансовым вопросам. Оплата ваших услуг?
— Семь тысяч кредитов в месяц и пятнадцать процентов от чистой прибыли.
А у него губа не дура.
— Выбирайте или — или. Фиксированная оплата или процент.
— Как принято на «Цикаде»?
Вот вопрос. Единственный член моего экипажа уже почти два месяца в «реаниматоре», и мы как-то не обсуждали с ним этот вопрос. Но как ни плохо я знаю Вима, уверен, оклад ему неинтересен.
— Процент.
— Тогда двадцать.
— Двенадцать.