Лидер ассасинов, тот хрен в дорогом прикиде, понял, что блицкриг провалился. Быстрая атака захлебнулась, а затяжной бой с нами им был не нужен. Он издал короткий, гортанный крик, похожий на карканье вороны. И так же внезапно, как и начался, бой закончился.
Ассасины, подхватив своих раненых, так же бесшумно и стремительно отступили в лес. Через мгновение они просто исчезли, будто их и не было.
На поляне повисла звенящая тишина, нарушаемая только тяжелым дыханием уцелевших воинов. Воздух был густым, в нем смешался запах пота, крови, озона от магии Арины и страха. Мы отбились. Кое-как, на соплях, но отбились. На земле лежал один труп ассасина в черной маске. Наша единственная победа и единственный трофей в этой бессмысленной мясорубке.
Наступила тишина. Адреналин, который до этого бил фонтаном, начал отступать, оставляя после себя мерзкую, липкую усталость. Мои руки мелко дрожали, а сердце колотилось, как отбойный молоток. Воины Ратмира, матерясь вполголоса, перевязывали друг другу раны, проверяли оружие и с опаской косились на лес, откуда в любую секунду могла прилететь новая порция проблем. Один из них подошел к трупу ассасина и брезгливо стянул с него маску. Под ней оказалось молодое, безликое лицо с пустыми глазами. Никаких зацепок.
Арина все еще стояла на коленях рядом с Ратмиром. Ее лицо было бледным, на лбу выступили бисеринки пота. Сеанс экстренной реанимации, похоже, отнял у нее немало сил. Ратмир, опираясь на руку одного из своих бойцов, медленно поднялся. Рожа у него вытянулась, побелела, как сметана, но в глазах черти плясали — упрется, не свернешь. Яд все еще был в его теле, но жизненная сила Арины, как я понял, создала что-то вроде барьера, не давая отраве распространяться. Временное решение.
— Ко мне, — хрипло бросил он, и хотя голос его был слаб, в нем звучала привычная сталь.
Я подошел. Он жестом велел своему воину отойти и, прислонившись спиной к тому самому дубу, за которым я прятался, уставился на меня. Его взгляд изменился. Если раньше в нем была борьба, то теперь — ничего, кроме суровой, гранитной решимости. Он свой выбор сделал, и последняя стычка, похоже, лишь укрепила его в этом выборе.
— Леди Вероника велела передать, — он говорил тихо, чтобы слышали только мы с Ариной, — если дойдет до дела, скажи ему вот что.
Он сделал паузу, переводя дыхание.
— Докажи, что ты не просто медведь, который ломает все на своем пути, а лис, способный переиграть паука в его собственной паутине.
Я хмыкнул. Молодец, девка. Она ждала хитрости. Установку я понял: не штурмовать в лоб, а действовать головой.
«Медведь, лис, паук… Ваша система метафор поразительно запутана. Это какой-то тактический зоопарк?» — с искренним недоумением поинтересовалась Искра.
«Типа того», — мысленно отмахнулся я.
— То, что ты слышал в том гадюшнике… в «Путнике», — продолжил Ратмир, — правда. Город Торнхольд, полдня пути отсюда на хорошей лошади. Там сидит их главный змей — казначей Аристарх. Он — мозг и кошелек Орловых. Все их грязные деньги, вся контрабанда, все связи с Орденом — все проходит через его руки. Он не вояка, но он опаснее целого полка.
Ратмир поморщился от боли и запустил руку за пазуху своего доспеха. Вытащил оттуда сложенный вчетверо, потертый кусок пергамента и протянул мне. Я развернул его. Это был план. Набросанный от руки, но на удивление толковый. План города Торнхольд. Улочки, площади, ключевые здания, и что самое ценное — красными крестиками были отмечены посты стражи, примерный график смены караула и даже пара мест, которые разведка Шуйских посчитала потенциально уязвимыми. Один из крестиков обведен кружком — «Акведук. Старый. Не используется».
Стало ясно, что Ратмир пришел не просто для того, чтобы нас арестовать. Он пришел подготовленным к разным вариантам развития событий. Шуйские давно точили зуб на Орловых и вели свою тихую войну.
— Аристарх — параноик, каких свет не видывал, — добавил Ратмир, ткнув пальцем в центр карты, где было схематично изображено крупное поместье. — Его дом — это крепость внутри города. Стены выше, чем у иных замков. А его личная охрана… это не наемники, которые разбегутся при первом же шухере. Это фанатики, преданные ему лично. Говорят, он платит им не только золотом.
Он выразительно посмотрел на труп ассасина, лежащий неподалеку. Намек был более чем прозрачен. Похоже, у нашего казначея были не только деньги, но и особые «помощники» от Ордена. Это превращало простую вылазку за документами в самоубийственную миссию. Но, с другой стороны, у нас теперь была карта. А карта, даже такая паршивая, — это уже половина победы.