— Пошумим так, что в столице услышат, — ровно произнес он.
— Вот и отлично. — Я перевел взгляд на Арину, все еще выглядевшую так, будто увидела привидение. — А мы, принцесса, пока они там будут устраивать свой концерт по заявкам, пойдем с черного хода. Они будут ждать нас там, где тихо и темно. А мы придем туда, где громко и светло. Переиграем их на их же поле.
Я хлопнул в ладоши, звук получился сухим и резким.
— План «Б». Вопросы есть? Вопросов нет. Ну что, воины, готовы зажечь?
Судя по тому, как кивнул Ратмир и какая ухмылка проступила на его губах, идея разнести кому-то ворота пришлась ему по душе куда больше, чем ползание по кустам. Короткого рыка-приказа хватило, чтобы его бойцы, без лишних слов, растворились в тенях, двинувшись в сторону главного входа. Их тяжелая, уверенная поступь не оставляла сомнений: они шли не на разведку, а на работу. На свою любимую, кровавую работу.
Я повернулся к Арине. Она все еще была бледна, но на смену паническому ужасу в ее глазах пришла холодная, сосредоточенная ярость. Похоже, она приняла новую реальность, в которой ее магия — не всемогущий ключ, а просто один из инструментов в ящике ушлого слесаря. И сейчас требовалось не волшебство, а точный, выверенный удар.
— Арина, — я кивнул в сторону поместья, в ночи похожего на спящее каменное чудовище. — Зажигай нашу новогоднюю гирлянду. Пора устроить им фейерверк.
Вместо ответа она просто закрыла глаза, и на мгновение ее лицо стало абсолютно безмятежным. Никаких взмахов руками или бормотания заклинаний, как у того же Елисея. Она просто… нажала на кнопку. Короткий, едва уловимый импульс ощущался и без помощи Искры — будто одинокая капля упала в центр до предела заряженного озера, став той самой последней, что переполняет чашу.
И мир взорвался тишиной.
Сначала в заброшенном переулке, где Ратмир оставил первый сверток, раздался низкий, утробный гул, будто из-под земли пытался вырваться гигантский шмель. Секунду спустя там полыхнуло коротким, ослепительным всплеском мертвенно-зеленого света, который тут же погас. Затем то же самое произошло под гнилым мостом через сточную канаву, а следом — в дупле старого дерева на задах поместья. Три синхронных разряда. Мои уродливые комочки из проволоки и камней, собранные на коленке, сработали. По сигналу Арины пьезокристаллы, медленно накапливавшие статическую энергию, одновременно разрядились через кварцевые «детонаторы», выплеснув все накопленное в виде хаотичного, немагического электромагнитного импульса. Чистая физика, мать ее.
«Печать Молчания», эта сверхчувствительная дрянь, рассчитанная на улавливание тончайших вибраций магии, получила сразу три удара кувалдой. Арина вздрогнула и схватилась за голову.
— Что… что это⁈ — ее голос дрогнул от изумления. — Поле… оно… кричит!
Она чувствовала это как боль. Для меня же это был триумф инженерной мысли.
На гладких, прежде просто каменных стенах поместья вспыхнули руны — десятки, сотни до этого невидимых символов. Но они не горели ровным, тревожным светом, а бешено замигали, вспыхивая то тут, то там, как на неисправном табло в аэропорту. Система защиты сошла с ума. Неспособная определить источник угрозы — ведь угрозы, по ее логике, и не было, — она захлебнулась тремя мощными, но абсолютно «пустыми» всплесками, перегрузившими ее «сенсоры».
«Фиксирую три одновременных, нестабильных энергетических всплеска немагической природы, — бесстрастно доложила Искра. — Система защиты цели перегружена. Эффективность помех — девяносто семь процентов. Зафиксировано хаотичное перемещение биологических объектов внутри периметра. Концепция „зажечь гирлянду“ выполнена успешно?»
— Более чем, подруга, — пробормотал я, наблюдая за начавшимся представлением.
В поместье ударили колокола — не тревожным, мерным набатом, а беспорядочным, паническим трезвоном. Заорали люди. Из казармы во двор высыпала стража, мечась по двору, как тараканы, которым на кухне внезапно включили свет. Офицеры размахивали руками, выкрикивая противоречивые приказы. Часть отряда ринулась в сторону переулка, часть — к мосту, еще несколько человек — к старому дереву. Полный, абсолютный хаос.
В этот самый момент в главные ворота ударило что-то тяжелое. Глухой, мощный удар, от которого, казалось, сотряслась земля, а с крыши нашей часовни посыпалась черепица. А затем еще один. И еще. Ратмир и его ребята, не дожидаясь приглашения, начали выламывать дверь. С той стороны донесся яростный рев воеводы, лязг стали и отборный казарменный мат Степана. Представление началось.