Тот, что говорил первым, замер на полуслове с остекленевшими глазами и отвисшей челюстью, уставившись на Арину с тупым, блаженным изумлением, будто перед ним с небес спустился ангел с бесплатным пивом.
Второму повезло меньше. Он успел лишь развернуться на шум, но я уже был рядом. Искру из ножен вынимать не было нужды. Короткий, выверенный удар рукоятью, словно дубиной, пришелся точно в основание черепа, туда, где шлем не защищал. Глухой, влажный звук — будто по спелому арбузу стукнули. Стражник даже не пикнул, просто мешком осел на землю.
Первый все еще стоял, пуская слюни. Арина отступила, и я, оказавшись перед ним, повторил маневр. Второй глухой стук — и вот у нас уже два «спящих красавца». Тихо, быстро и без лишней крови.
Мы замерли, прислушиваясь. Тишина. Лишь далеко у ворот все еще гремела битва Ратмира. Наш выход на сцену прошел незамеченным. Дверь была перед нами.
Не сговариваясь, я оттащил одного «спящего» за кусты, Арина — второго. На все ушло секунд десять. Простейший замок на двери поддался трофейному стилету после пары ковыряний. Тихий щелчок — и путь внутрь свободен.
Мы скользнули в узкий коридор, пахнущий сыростью и вареной капустой. Внутри, на контрасте с ревом и лязгом снаружи, стояла оглушительная тишина. Темные, потертые деревянные полы блестели, а стены украшали гобелены с унылыми охотничьими сценами. Все чисто, богато, но бездушно — как в музее, где трогать ничего нельзя, а хочется чихнуть погромче, чтобы смотрительницы забегали.
Вся охрана, как я и рассчитывал, сейчас была на «концерте» Ратмира. Коридоры пустовали. Мы оказались в сердце вражеской цитадели, и никто об этом даже не догадывался.
«Анализ. Внутренние помещения пусты. Зафиксированы множественные акустические аномалии со стороны главного входа. Вероятность столкновения с противником в текущем секторе — низкая. Почему мы движемся так медленно? Расчет показывает, что при увеличении скорости на пятнадцать процентов, мы достигнем цели на две минуты быстрее», — с логикой калькулятора встряла Искра.
«Потому что если нас услышит какая-нибудь повариха, вышедшая вынести помои, мы достигнем цели еще быстрее, — мысленно прошипел я. — Правда, не той, на которую рассчитывали. Так что помолчи и сканируй дальше».
Арина пошла первой. Прикрыв глаза, она вытянула руку вперед, будто прощупывая невидимую нить в воздухе.
— Он там, — ее шепот был едва слышен. — Наверху. Чувствую его, как сквозняк в жаркий день. Ледяной. Он не двигается. Просто сидит. И ждет.
Мой личный магический компас, который вместо севера указывал на главную задницу этого города. Прикрывая тыл, я шел следом, ощупывая взглядом каждый темный угол, каждую дверь, из-за которой мог выскочить запоздалый охранник. Но дом был мертв.
По широкой скрипучей лестнице мы поднялись на второй этаж, где воздух стал еще плотнее и холоднее. Волосы на руках встали дыбом. Даже без магических радаров я понимал: мы приближаемся к чему-то очень неправильному. Холод, источаемый кабинетом Аристарха, был не физическим. Он был самой пустотой — дырой в реальности, высасывающей тепло, свет и саму жизнь.
Вот она. Дверь. Массивная, из черного дерева, с тяжелой бронзовой ручкой в виде хищной птичьей башки. От нее веяло таким холодом, будто за ней не кабинет, а промышленная морозильная камера. Мы замерли у стены, переводя дыхание.
— Ну что? — шепотом спросил я. — Новости с полей?
Приложив ладонь к холодному дереву, Арина сосредоточенно ответила:
— Он там. Сидит за столом. Ждет. И двое… — она нахмурилась. — Два телохранителя по бокам. Обычные люди, но очень сильные. Пустоты в них нет.
Обычные — это хорошо. С обычными мы умеем разговаривать. Быстро и доходчиво.
Я посмотрел на Арину. Она — на меня. В ее глазах больше не было страха, лишь стальная решимость идти до конца.
— Готова?
Она молча кивнула.
Стучать я не стал. Вежливость — для тех, у кого есть время. Сделав глубокий вдох, я с размаху ударил плечом в тяжелую дверь. Та с оглушительным треском распахнулась, влетая внутрь. Я ворвался следом, на ходу выхватывая Искру и готовясь к бою.
За массивным столом, заваленным свитками и бухгалтерскими книгами, сидел он. Аристарх. Худощавый, холеный аристократ в дорогом бархатном камзоле. Наше эффектное появление его ничуть не смутило. Медленно подняв голову от бумаг, он одарил нас спокойной, хищной улыбкой.
— Наконец-то, — его голос, тихий и мелодичный, заставил мурашки пробежать по коже. — А я уж заждался.