Мир сузился до туннеля. Грохот боя, крики Ратмира за дверью, звон в ушах — все исчезло. Через развороченный стол, сквозь облако щепок и бумаг, я летел прямо на него. На главную цель.
Аристарх, полностью поглощенный противостоянием с Ариной, заметил меня лишь в последний момент. В его мертвых глазах мелькнуло удивление, смешанное с презрением к идиотской, самоубийственной атаке того, кто секунду назад ползал по полу, как таракан. Он даже не попытался защититься. Зачем?
Я не замахивался. Не бил. Сжав рукоять Искры до побелевших костяшек, я направил меч вперед. Не лезвием. Не сталью. Всю свою злость, волю к жизни и отчаяние этого проклятого мира я спрессовал в один-единственный, невидимый, но абсолютно реальный… тычок. Мой кулак, сжимающий меч, врезался ему прямо в солнечное сплетение — в ту самую точку, что нашла Искра.
«Контакт! Выброс концентрированной кинетической энергии в уязвимую точку! Нарушение системного баланса… критическое!» — заорала она у меня в голове.
Аристарх не закричал от боли — он взвыл. Высоким, срывающимся визгом, полным шока и нечеловеческой ярости. Черное марево вокруг него не просто погасло — оно схлопнулось внутрь, втянулось в его тело, как в черную дыру. Его выгнуло дугой, тело забилось в диких, неестественных конвульсиях, прежде чем он мешком осел на колени с безвольно повисшей головой. Машина сломалась.
Давление мгновенно спало. Тяжело выдохнув, Арина, не теряя ни секунды, выбросила руки вперед. С ее пальцев сорвались золотые нити и, как живые змеи, оплели парализованного Аристарха, пригвоздив его к полу.
Четыре телохранителя замерли, как по команде. Связь с хозяином оборвалась, превратив их в кукол с обрезанными нитками. Мгновение они тупо смотрели на своего поверженного бога, а затем их двуручные мечи с оглушительным лязгом один за другим упали на пол. Концерт окончен.
Мы работали быстро, как слаженная бригада грузчиков: пока Арина приводила в чувство двух оставшихся на ногах истуканов, я уже рыскал по столу. Вот она, цель нашего визита. Толстый, обитый черной кожей гроссбух, тяжелый, как чугунный мост. Я схватил его, прижимая к груди, как родного. Победа. Чистая, красивая, невозможная. Дело сделано, можно и за премией.
— Уходим! — скомандовал я, поворачиваясь к двери.
И в этот момент тишину разорвал смех. Тихий, булькающий, клокочущий. Смеялся Аристарх, лежащий на полу и опутанный золотыми нитями. Он поднял на нас голову, и в его глазах плясало безумие.
— Глупцы, — прохрипел он, и с его губ потекла тонкая струйка черной слюны. — Вы думали, это мой дом?
Он дико, радостно рассмеялся.
— Это алтарь. А вы… вы — жертвы.
В ту же секунду по стенам, полу и потолку, там, где были лишь тени, вспыхнули руны — не сигнальные, не защитные. Кроваво-красные, уродливые, они пульсировали, как вены на теле больного. Выломанную нами дверь затянуло такой же красной, дрожащей пеленой. Мы снова оказались в ловушке.
Комната начала стремительно наполняться мертвенно-бледным, призрачным, фосфоресцирующим светом. Он не грел — он высасывал тепло и силы. Ноги стали ватными, а в голове нарастал гул. Мы только что выбрались из мышеловки, чтобы понять, что она была лишь приманкой в капкане побольше.
Глава 10
Кабинет на глазах превращался в филиал преисподней, причем в бюджетной комплектации — без огня и серы, но с очень паршивым освещением. Красные руны, змеями расползшиеся по стенам, не просто горели — они дышали. Медленно, в унисон с отвратительным гулом, который уже не столько слышался, сколько ощущался костями, будто кто-то включил гигантский сабвуфер на сверхнизких частотах.
Воздух, и без того не особо свежий, загустел, вязкий, как кисель. А этот их мертвенный, фосфорный свет… он не грел. Наоборот. Невидимым насосом из тебя выкачивали тепло — не из легких, а прямо из всего тела, из каждой клетки. Ноги сделались ватными, а в голове завелась шарманка, играющая одну и ту же унылую ноту.
— Что за… — начал было я, но слова застряли в горле.
Я скосил глаза на Арину. Вся ее боевая спесь, весь аристократический гонор слетели, как шелуха. Побелевшая, с вытянувшимся лицом, она стала похожа на восковую фигуру из паноптикума, а в глазах, устремленных на хрипящего на полу Аристарха, плескался такой первобытный, животный ужас, какого я не видел даже в Долине Пепла. И вот это, честно говоря, напугало меня больше, чем все руны вместе взятые. Когда твой личный детектор нечисти переходит с режима «тревога» на «полный капец», самое время начинать молиться. Если, конечно, знаешь кому.