«Анализ тактильной реакции завершен. Отмечается положительная обратная связь между твоей нервной системой и измененной структурой артефакта, — с той же могильной бесстрастностью сообщила Искра. — Кажется, мы синхронизируемся. Это повысит эффективность в бою. Концепция „стать одним целым“ приобретает буквальный смысл. Не увлекайся, а то я еще и есть за тебя начну. Шутка».
Шутка. Отлично. Я заключил дьявольскую сделку, чтобы спасти их шкуры, а мой личный дьявол уже отпускает шуточки. Кажется, в договоре мелким шрифтом было прописано, что чувство юмора у нас теперь тоже общее. И оно паршивое.
Эту гнетущую тишину первым нарушил Ратмир. Он не был бы лучшим воеводой рода Шуйских, если бы позволил себе долго раскисать. Собрав остатки воли в кулак, воевода заставил себя сесть прямо. Голос его был хриплым, будто он всю ночь не водку пил, а гравий жевал, но в нем снова зазвенела привычная сталь.
— Итак… подведем итоги. — Он обвел тяжелым взглядом нашу потрепанную компанию. — Задача, поставленная бароном, выполнена. Гроссбух у нас.
Сделав паузу, он остановил взгляд на мне, потом скользнул по мечу, и челюсти его сжались.
— Но цена… высока. Мы — беглецы. Обвиняемые не только в убийстве, но и, после того, что случилось в поместье, — в чернокнижии самого гнусного толка. Орловы спустят на нас всех собак. Инквизиция уже точит колья. А через день здесь будет Легат Империи, который приехал судить барона Рокотова и вряд ли обрадуется, узнав, что обвиняемый в это время сжег половину города и вырезал местного казначея.
Он говорил, как рубил — коротко, жестко, по делу. Никаких упреков, лишь холодный анализ ситуации от профессионала, который отлично понимал, в какой глубокой заднице мы все оказались.
— Предлагаю следующее, — продолжил он, и его голос стал тверже, снова превращаясь в командира, принимающего решение. — Прятаться здесь, в лесах — безумие. Нас выследят и перебьют поодиночке. Нам нужна база. Крепость. Предлагаю немедленно двигаться на север, к землям барона Кривозубова.
Степан и Игнат, услышав знакомое имя, согласно загудели. План был им понятен и близок.
— У него мы сможем перевести дух. — Ратмир загибал пальцы. — Пополнить припасы, дать людям отдохнуть. Я смогу связаться с леди Вероникой, передать ей… — он снова покосился на гроссбух в моих руках, — … передать ей доказательства. А уже она, используя свой статус и влияние при дворе, представит их Легату. Мы уйдем в тень. Спрячемся за чужими стенами и будем ждать, пока наверху решат нашу судьбу. Это единственный разумный ход.
Он закончил. В наступившей тишине его план звучал чертовски логично. Осторожно, прагматично, правильно. Отступить, сохранить главный козырь, передоверить политическую борьбу тем, кто в этом разбирается. Любой нормальный военный на его месте предложил бы то же самое. Измотанные до предела, его люди, казалось, готовы были вцепиться в любую надежду на спасение. На их лицах читалось явное облегчение. Наконец-то хоть какой-то понятный, здравый план, а не безумные авантюры этого приезжего чернокнижника. Они все ждали моего согласия, чтобы наконец-то вздохнуть спокойно и начать двигаться к спасению.
Именно в этот момент я понял, что «нормальным» я больше никогда не буду.
План Ратмира повис в утреннем, промозглом воздухе — логичный, правильный и до одури предсказуемый. Спасительная соломинка для утопающих, за которую тут же, с видимым облегчением, ухватились Степан и Игнат. Даже Арина, казалось, была готова согласиться на эту передышку. Отступить. Залечь на дно. Дать большим дядям и тетям разобраться. Любой здравомыслящий человек на нашем месте поступил бы именно так.
Но здравомыслие, похоже, осталось в той комнате, вместе с трупом Аристарха.
Из моей глотки вырвался короткий, сухой смешок. Он прозвучал в лесной тишине так неуместно, что все разом уставились на меня. Ратмир нахмурился, его и без того мрачное лицо превратилось в грозовую тучу.
— Я что-то смешное сказал, барон? — проскрежетал он.
Опираясь на меч, я медленно поднялся на ноги. Внутренний холод придавал сил, отгоняя усталость. Я чувствовал себя не человеком, а машиной, в которой только что заменили батарейку.
— План хороший, воевода. Только ты мыслишь, как солдат. А надо — как крыса, загнанная в угол. Твой план — это не спасение. Это красивая, почетная капитуляция.
— Это единственный способ доставить доказательства леди Веронике и выжить! — рявкнул Ратмир, и в его голосе зазвенело оскорбленное достоинство.