«Очень смешно, подруга», — мысленно огрызался я, пытаясь силой воли сдержать этот внутренний голод, который был похож на неутихающую зубную боль.
Арина стала моей «канарейкой в шахте». Поселив ее в соседних покоях — официально, как «ценного свидетеля», а на деле, как мой персональный датчик, — Легат и не подозревал, насколько был прав. Только она могла чувствовать мое состояние. Иногда Арина просто заходила, садилась в кресло в дальнем углу и молча читала книгу. Хотя я-то знал, что она не читает. Она слушает. Слушает тишину внутри меня. И когда холод становился слишком сильным, когда я чувствовал, что вот-вот сорвусь и начну высасывать жизнь из стен, она поднимала глаза. В них не было страха, только упрямая, злая сосредоточенность.
— Михаил, — ее голос был тихим, но твердым. — Дыши.
И я дышал. Скрипя зубами, сжимая кулаки до побелевших костяшек, я заталкивал этого зверя обратно в клетку. Наши отношения превратились в странный, мучительный симбиоз. Я был ходячей бомбой, а она — сапером, который каждый день рисковал подорваться, но упрямо продолжал перерезать провода. Мы почти не разговаривали, но понимали друг друга без слов. Оба запертые в одной клетке, оба травмированные, мы были нужны друг другу, чтобы не сойти с ума окончательно.
Именно в один из таких дней, ковыряясь в бумагах Аристарха в попытке отвлечься от внутреннего холода, я наткнулся на это. Зашифрованная переписка, спрятанная в двойном дне бухгалтерской книги. Я бился над ней неделю, используя все свои аналитические навыки. Искра, со своим новым, холодным процессором, перебирала комбинации со скоростью суперкомпьютера. И когда мы наконец вскрыли шифр, то, что мы прочитали, заставило даже мой внутренний ледник растаять от ужаса.
Все, что мы знали об Ордене, оказалось верхушкой айсберга. Жалкой, крошечной верхушкой. Их цель была не в захвате власти в Империи, не в деньгах, не в землях. Это все было лишь промежуточным этапом. Пылью.
Настоящая цель оказалась куда чудовищнее. Они готовили этот мир к вторжению своих «Хозяев» — сущностей из самой Пустоты, для которых целые галактики были не более чем закуской. А «Серая Хворь»… не оружие. А, чтоб его, терраформирующий инструмент. Машина, которая должна была уничтожить жизненный фон всей планеты, «расчистить» ее, подготовить к приходу тех, кто не переносит жизнь в любом ее проявлении.
В тот момент я понял все. Все мои победы, вся эта возня с лордами, с Инквизицией, с Легатом — все это было детской игрой в песочнице. Мелкими стычками на окраине поля, где вот-вот должна была начаться настоящая, последняя война. Война за выживание этого мира.
— Ну, что, подруга, кажется, у нас проблемы посерьезнее, чем дырявый барон, — пробормотал я, глядя на расшифрованные строки.
— Проблема определена. Масштаб — планетарный. Вероятность успешного противостояния при текущих ресурсах… стремится к абсолютному нулю, — с ледяным спокойствием ответила Искра. — Но, с другой стороны, это очень интересная задача.
Я криво усмехнулся. Интересная задача. Мы стоим на пороге апокалипсиса, а для нее это просто интересный кейс. И самое страшное было в том, что я с ней, кажется, был согласен. Я был единственным в этом мире, кто держал в руках не просто оружие, а технологию, способную противостоять другой технологии. Я был их единственным, последним, самым безумным шансом.
Пока я играл в поддавки с Легатом и боролся с собственным внутренним холодильником, в столице, как выяснилось, тоже не дремали. Инквизитор Валериус, этот ходячий кусок антрацита, оказался не просто фанатиком, а фанатиком с отличными организаторскими способностями. Он не стал писать жалобы — он развернул полномасштабную пиар-кампанию. Его рассказы об «Аватаре Хаоса», который управляет чумой и якшается с Пустотой, упали на благодатную почву. Перепуганные до икоты лорды, Имперский Совет, который больше всего на свете боится потерять контроль, и верхушка Церкви, для которой я был личным оскорблением, — все они с радостью поверили в новую страшилку. Итогом этого цирка стало то, чего я и боялся: Валериус получил карт-бланш. Полный и безоговорочный.
Он не просто собрал армию — он создал свой личный, карманный СС в лице элитного легиона «Очистителей». Фанатики, закованные в серебряные доспехи, испещренные рунами, и вооруженные мечами, которые, по слухам, светились в присутствии ереси. Вся эта сияющая, праведная орава двинулась к нашей Тихой Цитадели с целью, простой и ясной, как инструкция к молотку: сжечь. Сжечь меня, сжечь Легата-пособника, сжечь саму крепость, а потом, наверное, и остров утопить, чтобы уж наверняка.