До этого стоявший как гранитная скала, Ратмир сделал шаг вперед. Каменная физиономия не дрогнула, хотя под кожей на его челюсти заходили желваки, выдавая чудовищное напряжение. Он склонил голову — не передо мной, а перед бездушным пергаментом в руках глашатая.
— Слушаю, ваша светлость.
— С этого момента, — Голицын сделал паузу, наслаждаясь моментом, — твой отряд поступает в полное и безоговорочное подчинение Магистру Аномалий. Ваша задача — его безопасность. И исполнение его воли. Любой. Я понятно выразился?
— Так точно, — проскрежетал Ратмир, не поднимая глаз. Приказ он принял, как солдат. И он его выполнит, даже если приказом будет вонзить мне меч в спину.
— Отлично. Маг Елисей!
Бедный парень, до этого пытавшийся слиться с колонной, дернулся, будто его ткнули шилом. Сделав пару неуверенных шагов, он почти рухнул в поклоне.
— В-ваша светлость…
— Я надеюсь, у вас больше нет возражений по поводу вашего назначения? — в голосе Легата не было угрозы, лишь ледяная констатация факта: еще одно слово, и твоя карьера мага закончится карьерой чистильщика нужников в самой дальней крепости.
— Никак нет, ваша светлость! Честь… честь служить… — залепетал Елисей, бросив на меня короткий, испуганный взгляд.
Двинувшись вперед, я медленно пошел мимо склоненных голов. Ни один не поднял на меня взгляд — все вдруг страшно заинтересовались узорами на полу, собственными перстнями или пылью на сапогах. С каждым моим шагом холод, источаемый мной, заставлял их съеживаться, будто я был не человеком, а ходячим сквозняком из преисподней.
«Зафиксированы пиковые значения кортизола у девяноста двух процентов присутствующих», — сообщила Искра. Ее новый, синтетический голос идеально подходил для зачитывания некрологов. — «Их физиологическая реакция на твое приближение аналогична реакции на встречу с крупным хищником. Неэффективно. Устранение наиболее паникующих особей повысило бы дисциплину».
— Отставить зачистку, — мысленно буркнул я. — Мне еще с этими «особями» как-то работать.
Остановившись перед столом президиума, я уставился на Легата. Арина бесшумно встала рядом, чуть позади; на ее лице застыла маска холодного безразличия, но я чувствовал, как напряжены ее плечи. Она была готова. Ко всему.
— Что ж, Магистр, — Голицын изобразил на лице подобие улыбки. — Ваш отряд в сборе. Ваша власть подтверждена. Ваши первые распоряжения?
Он демонстративно, на глазах у всех этих перепуганных лордов, вручал мне поводок, чтобы я сам надел его на их шеи. Гениально, твою мать. Старый интриган не просто выиграл партию — он заставил проигравшего самого убирать фигуры с доски. И я был этой самой фигурой. Игроком. И доской одновременно. Отлично. Прекрасно.
Мои первые распоряжения? Кривая усмешка сама собой тронула мои губы. Этот старый лис, Легат Голицын, играл свою партию как по нотам, и сейчас ждал от меня финального, предсмертного аккорда — полного и безоговорочного подчинения. Он не просто хотел, чтобы я принял его условия; он хотел, чтобы это видели все. Чтобы каждый из этих напыщенных индюков понял, кто здесь держит поводок.
Не дожидаясь моего ответа, он с видом гроссмейстера, только что поставившего изящный, в три хода, мат, начал формировать мой личный эскорт в один конец.
— Воевода Ратмир! — голос Легата упал на пару тонов, превратившись из шелка в полированную сталь.
До этого стоявший как гранитная скала, Ратмир сделал шаг вперед. Его каменная физиономия не дрогнула, хотя под кожей на челюсти заходили желваки, выдавая чудовищное напряжение. Он склонил голову — не передо мной, а перед бездушным пергаментом в руках глашатая.
— Слушаю, ваша светлость.
— С этого момента, — Голицын сделал паузу, наслаждаясь моментом, — твой отряд поступает в полное и безоговорочное подчинение Магистру Аномалий. Ваша задача — его безопасность. И исполнение его воли. Любой. Я понятно выразился?
— Так точно, — проскрежетал Ратмир, не поднимая глаз.
Приказ он принял, как солдат. И он его выполнит. Мой личный конвой, а по совместительству — палач, который без колебаний исполнит приказ, если я вдруг решу, что мой поводок слишком короткий.
— Отлично. Маг Елисей!
Бедный парень, до этого пытавшийся слиться с колонной, дернулся, будто его ткнули шилом. Сделав пару неуверенных шагов, он почти рухнул в поклоне.
— В-ваша светлость… я… я не могу! — лепет Елисея походил на отчаянный писк мыши, которую за хвост вытащили из норы. — Мои знания… они не подходят для… для этого. Методы Магистра… они нарушают фундаментальные законы магии! Я буду бесполезен! Я…