— Центральный узел… перегружен. От него расходятся три основных канала, но два из них… оборваны. Третий… активен, но его сигнал затухает, упираясь в… барьер.
В тот миг, когда его магический щуп коснулся этого барьера, вся вязь на стене вспыхнула багровым, злым светом. Из нее, точно щупальце, вырвался сгусток энергии и ударил прямо в Елисея. Парень вскрикнул и отлетел назад, сбитый невидимой кувалдой. Его посох с сухим треском разлетелся на щепки, а сам он мешком осел на землю. Изо рта пошла пена.
— Система активна. Зафиксирована враждебная реакция на попытку несанкционированного доступа. Эффективность их файрвола — высокая, — бесстрастно сообщила Искра. — Этот юнит выведен из строя. Предлагаю использовать его как источник питания. Он теплый.
— Отставить! — рявкнул я, бросаясь к Елисею.
Арина уже была рядом. Ее ладони вспыхнули золотым светом, окутывая парня. Багровые руны, оставленные ударом на его теле, зашипели и начали таять под ее теплом.
— Это не просто замок, — прошипела она, поднимая на меня злые глаза. — Это ловушка. Она питается магией.
При взгляде на эту дьявольскую схему внутри закипала холодная ярость. Они ждали нас. Знали, что мы придем.
— Ратмир, — я повернулся к воеводе, который уже выставил своих людей в боевой порядок. — Осмотри стену. Не символы. Сам камень. Ищи стыки, трещины, что угодно, что выглядит… неправильно.
Пока Арина приводила в чувство нашего хакера-неудачника, Ратмир, как заправский прораб, принялся простукивать стену рукоятью меча. Его солдаты, следуя примеру, начали ощупывать каждый выступ. А я… я боролся с собой.
Внутренний голод взвыл от восторга. Багровая защита, этот файрвол, была соткана из чистой, концентрированной энергии Пустоты. Она манила, звала, обещала сытость. Искра в руке дрожала, умоляя разрешить ей «поужинать». Соблазн был велик — просто подойти и сожрать эту ловушку, однако цена оказывалась слишком высокой. Снова стать монстром? Нет. Стиснув зубы, я заставил себя думать. Как человек.
— Магистр! Сюда! — голос Ратмира вырвал меня из этой внутренней борьбы.
Он стоял у стены метрах в десяти от двери, указывая на пол. Там, под слоем тысячелетней пыли, виднелась едва заметная плита, отличавшаяся по цвету. На ней был вырезан всего один символ, такой же, как на двери.
— Это не замок, — прохрипел я, и меня осенило. — Это, чтоб его, клемма. Минус. А дверь — это плюс. Они не ждут, что мы будем ломать замок. Они ждут, что мы замкнем цепь.
— Замкнуть? Но чем? — Ратмир непонимающе нахмурился.
Я обернулся к Арине. Она уже стояла рядом, на лице — застывшее понимание. Она тоже все осознала. Ее тепло. Мой холод. Плюс и минус.
— Нам придется сделать это вместе, — произнес я голосом, показавшимся мне чужим.
— Это убьет нас обоих, — прошептала она, не отводя взгляда.
— Может быть. А может, просто будет очень больно, — криво усмехнулся я. — Готова рискнуть?
Вместо ответа она подошла к двери и положила ладонь на центральный символ. Я встал на плиту на полу и, сделав глубокий вдох, коснулся ее свободной рукой.
Мир взорвался болью.
Два оголенных высоковольтных провода, брошенные в ведро с соленой водой. Меня обожгло теплом, ее ударило холодом. Воздух между нами зашипел, но мы держались. Сцепив зубы, глядя друг другу в глаза, мы стали живым кабелем, замыкающим эту дьявольскую цепь.
Багровый файрвол на двери замерцал, а потом с тихим, обиженным щелчком погас. Раздался низкий, глубокий гул, и идеальная стена перед нами беззвучно пошла трещинами. Фрагменты, как части сложнейшей диафрагмы, начали плавно уходить в стороны, открывая проход в абсолютную, бархатную тьму.
Мы рухнули на пол, одновременно отдернув руки. Я тяжело дышал, пытаясь унять дрожь. Арина сидела, обхватив себя руками, вся сотрясаясь от озноба.
В проходе пахло спертым воздухом, вековой пылью и чем-то еще — едва уловимым озоном, как после удара молнии в трансформаторную будку. Рядом, привалившись к стене, пыталась унять дрожь Арина. Наш маленький эксперимент по замыканию цепи прошел успешно, вот только чуть не вышиб из нас обоих последние предохранители. С доселе каменными лицами к нам подбежали Ратмир и его ребята. Игнат, здоровенный верзила, даже протянул Арине флягу с водой, глядя на нее с таким виноватым уважением, будто только что лично спалил ее родовое имение.
Мой же взгляд был прикован к темноте впереди. И голод, до этого отступивший на задний план, снова заскребся изнутри. Не яростно, нет. Спокойно и уверенно, как старый, матерый волк, учуявший запах знакомого логова.