Представление окончилось. Или, наоборот, только начиналось.
Коридор чести остался позади, однако липкий холод на спине никуда не делся. Мы вышли в зал. Исполинский. Такой, что Орлиное Гнездо рядом с ним показалось бы собачьей конурой. Уходящие в мрак своды терялись где-то на уровне стратосферы, а отполированный до зеркального блеска черный пол поглощал и свет, и звук. Ни трона, ни знамен. Только пустота. И одна-единственная фигура в самом центре.
К нам спиной стоял кто-то, чье одеяние отличалось от безликих роб. Черный камзол из материала, похожего на матовую кожу, и длинный плащ. Но главное — маска. Сложное, многогранное произведение искусства из обсидиана, закрывавшее всю голову.
На наш первый шаг в зал он ответил медленным, плавным поворотом.
— К бою! — прорычал Ратмир, но его голос утонул в этой бездонной тишине. Выставив щит, он шагнул вперед и тут же замер, будто наткнувшись на невидимую стену.
— Не надо, воевода, — раздался из-под маски спокойный, ровный голос, усиленный до гулкого эха. — Ваша сталь здесь бессильна.
Арина не стала ждать. С ее пальцев сорвалась золотая нить жизненной силы, устремившись к фигуре, но, не долетев и пары метров, зашипела и растворилась. Адепт даже не шелохнулся.
— Как и ваше тепло, леди Арина, — продолжил он и с медленной, почти ритуальной грацией опустился на одно колено. Не просто поклонился — преклонил колено.
В повисшей тишине оглушительно скрипнули ремни на доспехах Ратмира.
— Мы ждали тебя, Наследник Голода.
Голос, усиленный маской, был лишен эмоций, однако в нем слышалась… усталость.
Я не ответил, лишь крепче сжимая рукоять меча. Мой внутренний зверь не рычал. Замер. Прислушивался.
— Наш Лорд желает говорить с тобой, — продолжил адепт. — Он единственный, кто может научить тебя принять силу. Стать тем, кем ты должен быть.
— Я никому ничего не должен, — проскрежетал я.
— Ошибаешься. — Адепт медленно поднял голову, и в десятках граней его маски отразилось мое искаженное лицо. — Хотя Император и отправил тебя сюда на смерть, само его решение — лишь часть замысла нашего Лорда. Мы привели тебя. Не убивать. Возвращать.
На лицах Ратмира, Арины и Елисея смешались недоумение и откровенный ужас.
«Ложь, — взревела у меня в голове Искра. Не голосом — чистой эмоцией. Яростью порабощенной сущности. — Он лжет!»
— Мы не враги тебе, Наследник. Мы — твое отражение. Твоя суть. И наш Лорд… — он сделал паузу, и следующее его слово заставило Арину и Елисея вздрогнуть, а в моей голове взорвалась сверхновая. — Наш Лорд, Хранитель Порядка, ждет своего потерянного брата.
«Он лжет! — снова взвыла Искра. — Но… он говорит правду… Система… конфликт данных!..»
Меч в моей руке дернулся, и из него хлынула неконтролируемая волна холода, заставившая даже Адепта на мгновение замолчать. Он опустил взгляд на мой клинок, и я готов был поклясться, что под маской проступила тень улыбки.
— Вижу, твой клинок помнит, — сказал он, поднимаясь. — … своего брата, кто должен был быть его вечным противовесом. Пойдем. Хватит воевать с самим собой. Пора восстановить равновесие и завершить великую работу.
Повернувшись, он пошел вглубь зала, даже не оглядываясь, уверенный, что я последую за ним.
— Какую, к черту, работу? — выкрикнул Ратмир ему в спину.
Адепт остановился, но не обернулся.
— Ту, что начали Архитекторы, — его голос прозвучал тихо, но от этого еще более зловеще. — Очищение. Только на этот раз — под нашим контролем. И с твоим командиром. Вопрос лишь в том, готов ли ты, Хранитель Хаоса, встретиться со своим отражением?
Глава 6
За хмырем в дизайнерской маске я шел по коридорам, спроектированным, казалось, каким-то очень депрессивным архитектором с гигантоманией. Ни картин, ни гобеленов, ни даже завалящего горшка с геранью — лишь черный, полированный камень, пожиравший свет, да гнетущая, вязкая тишина. Началось в колхозе утро. Мои спутники, плетущиеся следом, напоминали туристов, которых вместо пятизвездочного отеля привезли на экскурсию в морг.
Наконец наш молчаливый провожатый, Первый Адепт, остановился перед исполинской, круглой дверью. Беззвучно, как в дешевом фантастическом фильме, она ушла в стену, открывая зал, который по задумке был тронным, а на деле оказался… планетарием.
Шагнув внутрь, мы оказались под гигантским кристаллическим куполом вместо потолка. Сквозь него лился холодный, мертвенный свет далеких, незнакомых созвездий, что висели в бархатной черноте острыми, чужими осколками битого стекла. И там, в самом центре зала, на простом, лишенном украшений троне из цельного обсидиана, сидела одинокая фигура.