Первая волна, невидимая, но физически ощутимая, прошла сквозь зал. Мой внутренний Голод, до этого рычавший, заткнулся и забился в самый дальний угол моего сознания, скуля, как побитый щенок.
А потом началось.
Слабое, голубоватое сияние поползло от центрального Ядра по полу, и все, чего оно касалось, с тихим, мелодичным звоном превращалось в гладкий, иссиня-черный кристалл.
— Назад! — заорал я, поднимаясь на ноги. — Все ко мне!
Инстинктивно выставив вперед Искру, я выпустил сгусток концентрированной тьмы. Он долетел до наступающей волны и… просто растворился в ней, не оставив даже ряби. Бесполезно.
Ратмир, уже тащивший за собой Арину, остановился на секунду и со звериным ревом рубанул своим двуручником по наступающей кромке кристаллического пола. Меч отскочил с жалким звоном, не оставив даже царапины, пока по рукам воина пробегала дрожь.
Вырвавшись, Арина выставила перед собой щит из золотого света. Голубое сияние коснулось его, и щит затрещал, как тонкий лед, покрылся паутиной темных трещин и с шипением погас. Она отшатнулась, ее лицо стало белым как полотно.
Адепты, стоявшие ближе всех, даже не пытались бежать. Они просто смотрели, как их тела, начиная со ступней, обращаются в темные ледяные статуи.
И только один человек в зале не двигался. Елисей.
Стоя у консоли, в самом эпицентре зарождающегося апокалипсиса, он смотрел на дело своих рук. С его лица, до этого бледного, но торжествующего, схлынули краски, оно вытянулось и посерело. Он хотел спасти всех от страданий, однако подарил им безболезненную, но абсолютную смерть. Он сделал шаг назад от консоли, от своего творения, инстинктивно отшатываясь, будто она была раскаленной. Его руки, только что уверенно творившие магию, безвольно повисли плетьми.
В его глазах, отражавших расползающийся по залу голубой свет, плескался не восторг неофита, а первобытный, всепоглощающий ужас создателя, который только что понял, какого монстра он выпустил на свет.
— Я… я не… я не этого хотел… — прошептал он, и в мертвой тишине зала его шепот прозвучал, как крик.
Но было уже поздно. Машина была запущена.
— Анализ, — раздался в моей голове холодный, безразличный голос Искры, пока мы отступали к единственной еще нетронутой стене. — Система работает в нестабильном режиме. Потребление энергии превышает расчетное на триста сорок процентов. Мой предыдущий вывод был верным. Твой блеф оказался правдой.
Я на мгновение замер.
— И что это значит? — прохрипел я.
— Это значит, что без твоего «Голода» в качестве регулятора эта машина долго не протянет. Прогнозируемый каскадный коллапс систем с последующим неконтролируемым выбросом энергии через… семь минут.
Семь минут. Нам подарили семь минут до того, как эта гора превратится в новую черную дыру. Ледяной Апокалипсис оказался лишь таймером перед апокалипсисом настоящим. А мы стояли в его эпицентре, и спасительное кольцо нетронутого камня под нашими ногами с каждой секундой становилось все меньше.
Глава 13
Семь минут. Нам подарили семь гребаных минут до того, как эта гора-морозилка схлопнется в черную дыру, а мы станем ее первыми обитателями. Ледяной Апокалипсис оказался лишь таймером перед апокалипсисом настоящим, и спасительное кольцо нетронутого камня под нашими ногами с каждой секундой превращалось в жалкий пятачок. Отлично сходили за хлебушком.
— Ошибка в расчетах… Какая досада! Теперь все взорвется, — прозвучал в моей голове голос Искры с непосредственностью ребенка, которому не досталось мороженого. — Мне нравился этот мир. Тут были забавные зверушки.
— Магистр, приказ? — за спиной прорычал Ратмир. Голос его был тверд, как булыжник, однако в нем прорезалось отчаяние. Солдат до мозга костей, он оказался в ситуации, где некому было развалить череп его рельсой — лишь неумолимая физика, которой на его доблесть было глубоко плевать.
Тяжело дыша, Арина пыталась сотворить хоть какой-то барьер, но ее золотистый свет, столкнувшись с наступающей синевой, шипел и гас, как спичка под струей воды. Бесполезно. Мой мозг, разогнанный адреналином до состояния кипящего чайника, выдал единственное решение. Безумное, как полет на метле в грозу, но единственное.
— Приказ один, воевода: не сдохнуть! — рявкнул я, не оборачиваясь. — Арина, Ратмир, плотнее! Защитный круг!
Пока они, отступая к единственной еще целой стене, формировали хлипкий оборонительный пятачок, я рухнул на одно колено, вцепившись свободной рукой в вибрирующий пол. Изо рта и носа хлестала кровь — последствия взлома, хотя сейчас было не до того.