Оправившись от первого шока, легионеры «Волчьей Сотни» действовали так, как их учили, — тупо, слаженно и эффективно. Забыв про арбалеты, они с ревом сбивались в «черепахи», выставляя вперед копья и пытаясь остановить катящиеся на них кубы и пирамиды. Получалось, прямо скажем, так себе. Представьте себе попытку остановить каток с помощью зубочисток.
Инквизиторы же, поняв, что их главное оружие против ледяных конструктов бесполезно, как зонтик в эпицентре ядерного взрыва, переключились. Их задачей была «тотальная зачистка», а значит, врагом был любой, кто не они. Их ядовитые лучи теперь били не только по адептам Ордена, но и по своим же легионерам, оказывавшимся на линии огня.
Адепты Кассиана оказались в самой паршивой ситуации. Зажатые между молотом и наковальней, они пытались делать то, что умели лучше всего, — действовать из теней, нанося быстрые, точечные удары.
— Это не битва, — прорычал Ратмир, с отвращением глядя на экран. Пол под его ногами снова тряхнуло, заставив его пошатнуться. — Это… это бойня. Мясорубка.
— А чего ты ждал? — хмыкнул я. — У каждого своя правда, воевода. Одни пришли спасать мир через тотальное выжигание, другие — через тотальную заморозку. Знакомая ситуация, не находишь?
Арина молчала, однако ее взгляд был прикован к экрану. Она видела не просто хаос — она видела, как три великие силы, три осколка единого целого, сошлись в самоубийственном танце.
— Анализ. Тактическая обстановка на поле боя: хаотичная. Ни одна из сторон не имеет явного преимущества, — безразлично констатировала Искра. — Потери всех трех сторон растут в геометрической прогрессии. У нас же, напоминаю, осталось пять минут. Кажется, мы не успеем посмотреть финал.
Пять минут. Этот хаос снаружи был нашим единственным шансом. Мой взгляд упал на Елисея. Сгорбившись у стены, он обхватил голову руками и больше не смотрел на экран. Его плечи мелко дрожали, взгляд был прикован к одной точке на полу. Дошло. Наконец-то дошло до этого гения, что его «идеальный порядок» на практике выглядит именно так.
Подойдя к нему, я присел на корточки.
— Эй, Кулибин.
Он вздрогнул и поднял на меня пустые, выжженные глаза, в которых не осталось ни фанатизма, ни восторга — лишь ужас и осознание.
— Я… я не этого хотел, — прошептал он, и его голос сорвался.
— А чего ты хотел, парень? Чтобы все легли в хрустальные гробики и видели цветные сны? Жизнь, она, знаешь ли, немного сложнее. Она болит, кусается и иногда бьет под дых. Зато она, по крайней мере, живая.
Я схватил его за воротник и рывком поставил на ноги, заставив посмотреть на экран, где очередная пирамида превращала в фарш целый отряд легионеров.
— А это — нет! Ты эту кашу заварил, тебе ее и расхлебывать. Хватит нюни распускать. Мне нужен доступ к Ядру. Не на запуск, а на взлом. У тебя есть пять минут, чтобы найти в своем творении черный ход. Иначе мы все тут превратимся в удобрение для ледяных кубиков. Шевелись, гений. Нам пора грабить банк, пока охранники заняты друг другом.
Мои слова сработали лучше любого нашатыря. Елисей вздрогнул и несколько раз моргнул, будто выныривая из ледяной воды. Ужас в его глазах никуда не делся, зато поверх него, как спасательный круг, всплыла привычная сосредоточенность инженера перед невыполнимой задачей.
— Взлом? — его голос все еще дрожал. — Это невозможно. Ядро — замкнутая система, оно…
— Заткнись и думай! — рявкнул я. — Ты сам его запустил! Мне нужен сервисный люк — та самая дыра в системе, которую любой толковый разработчик оставляет для себя. Ищи!
Опустив взгляд на свои дрожащие руки, он посмотрел на консоль.
— Там… там есть протокол аварийной стабилизации, — неуверенно пробормотал он. — На случай обрыва связи с управляющим ключом. Но для его активации нужен физический ключ. Он у Кассиана.
Шах и мат. Снова. Отлично.
— Анализ, — вклинилась Искра. — Вероятность получения физического ключа стремится к абсолютному нулю. Предлагаю сдаться. Ну или ткнуть его в глаз, если он все-таки зайдет попрощаться.
Я проигнорировал ее дельный совет.
— Ратмир, Арина! — крикнул я, не оборачиваясь. — Сколько еще продержимся?
— Не знаю, мало! — прорычал в ответ воевода. — Эти твари не устают!
Снова мощный удар сотряс гору, и по стене рядом со мной пробежала тонкая, как волос, трещина.
— Четыре минуты до коллапса, — бесстрастно уточнила Искра.
Время сжималось. Мозг лихорадочно перебирал варианты, и тут мой взгляд зацепился за адептов — безмолвных ретрансляторов, часть системы.