— Отлично. Теперь объект — барон Демьян. Он — такая же биологическая система. Найди у него аналогичные «интерфейсы». Его глаза и уши — это просто сенсоры. Мне нужно, чтобы ты обошла их. Не создавай тень перед его глазами. Подай ложный сигнал прямо на его «входной кабель» — на зрительный нерв. Сгенерируй импульс, который его мозг интерпретирует как образ.
— Требуется калибровка. Сигнал должен быть совместим с его нейронной частотой, чтобы избежать отторжения или физического повреждения.
— Тогда калибруй! — я смотрел, как еще один воин Кривозубова падает, и чувствовал, как злость затапливает отчаяние. — Используй его собственную ауру как образец. Его страх. Возьми образ этих теней, которые он видит прямо сейчас, и спроецируй его ему за спину. Туда, где он считает себя в безопасности. Добавь звук. Шорох, шипение — прямо в слуховой нерв. Задача — не обмануть его, а заставить его собственный мозг обмануть себя. Создать для него персональный, неотличимый от реальности ад.
— Задача принята. Алгоритм: сканирование цели — определение нейронных частот — генерация псевдо-сенсорного сигнала — точечная трансляция в зрительные и акустические центры. Генерация псевдореальности… Активация.
Демьян, который с довольной ухмылкой наблюдал за агонией отряда Кривозубова, вдруг замер. Его лицо вытянулось. Ухмылка не просто сползла — она стекла, как воск, сменившись выражением недоумения. Для всех остальных ничего не изменилось. Но для него мир разорвался. Он услышал его — тихий, вкрадчивый шорох за правым плечом. Шорох пепла по камню. Он резко обернулся. И увидел ее.
Прямо из воздуха, в метре от него, соткалась тень. Она была реальнее настоящих. Он чувствовал могильный холод, исходящий от нее, видел, как под ее бесплотными ногами седеет и умирает трава, ощущал запах тлена и озона. Она потянулась к его лицу бесформенным отростком.
— Тени! Они здесь! — его крик был пронзительным, бабьим, полным абсолютного, неподдельного ужаса. — Они прорвались! На помощь!
Он выронил меч и, спотыкаясь, бросился бежать. Он бежал от призраков, которые существовали только в его голове, но которые для него были реальнее камней под ногами. Он размахивал руками, пытаясь отогнать невидимых врагов, спотыкался, падал в грязь, поднимался и снова бежал, визжа, как резаный поросенок. Его отборные вояки, его гордость, смотрели на своего командира, разинув рты. Их несокрушимый, суровый барон в одно мгновение превратился в посмешище.
Эта сцена, разыгравшаяся на глазах у всего лагеря, была настолько дикой и неожиданной, что даже тени, казалось, на мгновение замедлили свое наступление. Все взгляды были прикованы к этому фарсу.
— Орловцы! — заорал я, перекрывая его визг. — Ваш командир не в себе! Он бросил вас! Приказываю принять командование его заместителю! И немедленно — на левый фланг! Заткнуть прорыв!
Заместитель Демьяна, молодой парень с более осмысленным взглядом, на секунду растерялся, но лязг стали и предсмертные крики людей Кривозубова быстро привели его в чувство. Он отдал команду, и орловский отряд, бросив своего визжащего командира валяться в грязи, наконец-то двинулся туда, куда и должен был.
Прорыв был ликвидирован. Остатки отряда Кривозубова были спасены. Но цена этой победы была для меня высокой. Я смотрел на то, как гвардейцы Легата уводят трясущегося, что-то бормочущего Демьяна, и не чувствовал ни триумфа, ни удовлетворения. Только холодную, липкую пустоту внутри. Я не убил его. Я взломал его разум. Превратил человека в дрожащую, слюнявую развалину. Я использовал свою силу для манипуляции, для ментального насилия. Это было грязно. Отвратительно. Но это сработало.
— Цель нейтрализована. Метод: дестабилизация психики через сенсорную перегрузку. Эффективность подтверждена, — бесстрастно констатировала Искра. — Побочный эффект: эмоциональный диссонанс оператора. Рекомендую калибровку эмоционального фона для повышения эффективности.
Я ничего не ответил. Я просто стоял и смотрел на поле боя, где мои люди и люди Кривозубова оттаскивали раненых, и понимал, что эта победа — самая горькая из всех, что у меня были. И я чертовски боялся того, на что еще мне придется пойти, чтобы выжить в этой проклятой игре.
Позорное бегство Демьяна и моя жесткая, почти диктаторская хватка принесли свои плоды. Саботаж прекратился. Орловцы, лишившись своего хитрозадого командира, теперь выполняли приказы без лишних разговоров, хоть и с ненавистью в глазах. Наш импровизированный альянс, склеенный из страха и моей воли, начал работать как единый механизм. Мы отбили еще несколько атак теней, уже более слаженно, более эффективно. Казалось, мы нащупали ритм этой безумной войны. Установилось хрупкое, вымученное равновесие.