И я начал излагать ему свои идеи «магически усиленных инженерных заграждений».
«Самозатягивающиеся путы» или, как я их назвал, «Верёвки с эффектом резкого смещения равновесия». Обычные верёвки, которых мы насобирали целую кучу. Мы «встроим» в них простейший «магический механизм», предназначенный для создания неожиданного «противодействия».
— Представь, — говорил я Елисею, рисуя схему на песке, — что эта верёвка, натянутая поперёк тропы, заставит врага споткнуться. А при сильном натяжении, когда на неё наступит «враг» достаточной массой, нарушая её физическое равновесие, срабатывает «триггер» — небольшая руна-датчик, чувствительная к этому «смещению». Она активирует руну-накопитель, где хранится небольшой запас «сжатой» маны — своего рода «заведенная пружина» или «поднятый груз». Эта энергия мгновенно высвобождается в несколько рун-сокращателей или рун-упрочнителей, вплетённых в верёвку. И она… резко сокращается, создавая мощный «рывок» назад, или на пару секунд «материал» верёвки приобретает аномальную прочность, превращаясь в непреодолимую преграду. Эффект должен быть неожиданным, чтобы «нарушить равновесие» всадника, заставив его систему «всадник-лошадь» потерять стабильность, повредить «ходовую часть» пехотинца, вызвав резкое изменение нагрузки на суставы, создать затор. Это не должна быть «нерушимая» магическая верёвка — такой «абсолютный противовес» создать сложно и затратно. Это должна быть верёвка с «сюрпризом». Маленьким, очень неприятным «кинетическим импульсом», который резко «выбивает» противника из его точки равновесия.
Я смотрел на Елисея и понял, что все же перегрузил его. Он начал терять нить рассуждений. Видимо, слишком много информации. Я повторил все это еще раз более доступным языком. Вроде дошло.
Елисей сначала посмотрел на меня, как на полного идиота. «Зачаровывать» обычные верёвки таким способом? Чтобы они просто дёргались? Какая пошлость и примитив! Где тут высокое искусство, где мощь стихий? Но потом, когда я объяснил ему тактический смысл — «снизить скорость продвижения» противника, создать «пробки» в узких «транспортных коридорах», «дезориентировать» лошадей, заставив их шарахаться от непонятной напасти, — он задумался о том, как такая «мелкая пакость» может помочь. И начал пробовать «собирать» первые «прототипы».
В его понимании, он пытался «вложить» в верёвку нужную «сущность» или «дух», который бы отреагировал на натяжение. Первые «зачарованные» верёвки либо рвались (видимо, «вложенная сила» была слишком велика для материала), либо «датчик» (как я это называл, а для него — «чувствительная часть» заклинания) не срабатывал, либо «руны-сокращатели» (для него — «руны быстрой реакции») выдавали слишком слабый «импульс». Но потом, после нескольких «итераций», он, кажется, нащупал нужную «гармонию» заклинания. Одна из верёвок, которую я для «испытания» натянул между двумя столбами, при резком рывке действительно на мгновение стала твёрдой, а потом ещё и дёрнулась с такой силой, что чуть не вырвала эти столбы.
То, что доктор прописал! Я мысленно потёр руки, представляя себе чистую кинетику. Отличный «динамический барьер». Елисей же просто удовлетворенно кивнул, видя, что его «ожившая веревка» сработала как надо.
«Сигнальные мины» или, как я их назвал для Елисея, «Камни-извещатели».
— А это, Елисей, — я показал ему обычный речной булыжник, — наши «пассивные датчики движения». Помнишь, я тебе рассказывал про «инфракрасные барьеры»? Так вот, это их «магический аналог». «Собери» на этом камне такой «механизм», чтобы он издавал тихий «сигнал» — треск, или «генерировал» слабую «световую вспышку», если рядом кто-то пройдёт. Я-то понимал это как реакцию на изменение «окружающего энергетического фона» или микроколебания, а Елисей, скорее всего, представлял, что «научает» камень «чувствовать» приближение живого. «Чувствительный элемент» — руна-детектор для меня, а для него — руна, дающая камню «частичку внимания». Это для «раннего оповещения» наших «операторов». Или для «автоматической активации» другой «поражающей системы». Например, если рядом с таким «сигнальным камнем» будет лежать куча хвороста, пропитанного маслом, и руна-воспламенитель, «подключённая» к нашему «датчику»…
Елисей, кажется, уже вошёл во вкус этой «хитроумной магии», как он её, должно быть, воспринимал. Он кивнул и принялся «монтировать» заклинания на кучке камней, бормоча что-то о «настройке чутья» и «связывании отклика». И, о чудо, через некоторое время один из камней, когда я его пнул ногой (нарушив, с моей точки зрения, его «поле покоя»), действительно издал тихий треск, а в руке у Елисея, державшего «контрольный амулет-приёмник» (который «слышал зов камней»), мигнул синий огонёк. А сухая ветка, которую я переломил рядом с другим «датчиком», на мгновение вспыхнула тусклым светом.