Конечно, их страх никуда не делся, висел в воздухе. Но к страху начало примешиваться уважение. Даже дед Остап, поначалу самый большой скептик, который на все мои «выдумки» только кряхтел, как-то подошёл ко мне, когда мы вместе «монтировали» очередную «волчью яму». Он крякнул, вытер пот и сказал, глядя на меня со странным выражением лица:
— А ты, ваше благородие, кажись, не так прост. У тебя в голове всё по полочкам, все «муханызмы» свои. Батюшка твой добрый был человек, да только в ратном деле… мысли у него были простые. А ты… откуда в тебе это всё? Будто всю жизнь только и делал, что воевал.
Я только усмехнулся. Откуда? Да из другого мира, дед. Из мира, где война — это наука и точный расчёт. Но объяснять ему это было бы слишком долго. Я развел руками.
Елисей тоже преобразился. Поначалу рыжий маг смотрел на мои «тактические изыски» с ужасом, считая их профанацией. Магия, в его понимании, была чем-то высоким. А я заставлял его «собирать» какие-то… «примитивные устройства». «Генераторы световых помех», «акустические ловушки», «кинетические барьеры». Из высокой магии тут были только необычные для его уха наименования. Но когда он увидел, как его «примитивные устройства», «собранные» по моим «чертежам» (нарисованных от руки на песке), вписываются в общую «боевую систему». Когда он осознал, что они могут помочь обмануть врага, в его глазах зажёгся настоящий огонь исследователя. Для него это было открытием. Магия — это эффектные поединки, да. А есть еще магия как инструмент тонкой «инженерной тактики». Он начал работать с удвоенной энергией, постоянно подпитываясь от моего «внешнего источника», чувствуя себя причастным к чему-то важному. И, надо сказать, его «крафт» становился всё более изощрённым. Он даже начал предлагать свои «улучшения», что меня несказанно радовало.
На фоне этой лихорадочной деятельности не осталась незамеченной и ещё одна деталь. Моя способность «перераспределять энергию».
Никто, кроме, возможно, самого Елисея, не понимал, что происходит. Но люди начали замечать странное. Те, кто находился рядом со мной долгое время, особенно когда я активно «подпитывал» Елисея, вдруг начинали чувствовать необъяснимую усталость. Зевали, жаловались на слабость. А я, наоборот, чувствовал себя на удивление бодро, несмотря на недавнее ранение. Словно через меня проходил некий «энергетический поток», часть которого оседала и во мне, придавая сил.
Память реципиента подсовывала жутковатые картинки из древних легенд о «похитителях душ» и «энергетических вампирах», чьи практики были строжайше запрещены и карались мучительной смертью. Я старался гнать эти мысли прочь. Я не «похищал». Я «перераспределял». Брал «излишки» у тех, кто всё равно бездельничал (а иногда и не бездельничал), и направлял их туда, где они были нужнее. Я был «эффективным менеджером энергетических ресурсов», а не упырём. По крайней мере, я так себя убеждал.
Тем не менее, это новое умение, способность «видеть» и «манипулировать» жизненной энергией, добавляла ещё один тревожный штрих к моей ситуации.
И вот, на фоне всего этого — лихорадочной подготовки и моих странных «энергетических манипуляций» — я начал замечать и то, на что раньше не обращал внимания. Несколько молодых служанок в замке, те, что таскали нам воду, приносили еду, да и дочери некоторых ополченцев, забегавшие проведать отцов, начали смотреть на меня как-то по-особенному. С робким, почти благоговейным восхищением. Раньше, судя по остаткам памяти моего нового тела, на «молодого барона» Михаила они особого внимания не обращали. Ну, барон и барон. Хилый, застенчивый. А тут…
Это выражалось в мелочах. В более усердной помощи. В украдкой брошенных, полных любопытства взглядах. В попытках оказаться поближе. Одна из них, молоденькая, с россыпью веснушек, дочка старого кузнеца, даже пыталась незаметно сунуть мне в карман какой-то оберег.
Я, честно говоря, был настолько поглощён «проектированием обороны», что-либо не замечал этих «знаков внимания», либо воспринимал их как должное. Не до «романтических реверансов» мне сейчас было. Мои «вычислительные мощности» были заняты совершенно другим — как не дать «обнулить» моих «солдат удачи» и самому не «выйти из игры». Так продолжалось двое суток.