Мне предстоит разработать детали этого безумного плана и снова убедить своих людей, заставить их поверить в то, что даже самое безнадежное дело может увенчаться успехом, если есть воля и хитрость. И немного безумия.
Мои люди старались держаться бодро, но украдкой они бросают на меня тревожные взгляды. Они ждали моего решения. Думали что я, их «Безумный барон», снова придумаю что-нибудь такое, что спасет их от неминуемой гибели. А я сидел над картой, пытаясь «собрать» из обрывков мыслей, тактических приемов и магических «хитростей» Елисея тот самый, единственно верный план.
Взвешивал все «за» и «против», просчитывал риски, пытался предусмотреть все возможные «сбои».
И вот в этот самый напряженный момент, когда казалось, что судьба нашего маленького, гордого Рода висит на волоске, случилось нечто совершенно неожиданное. Один из мальчишек-дозорных, запыхавшись, прибежал с вестью:
— Ваше благородие! Гостья! Одинокая всадница! К замку скачет!
Первая мысль — гонец Волконских. А может, решили прислать какую-нибудь ведьму с проклятиями? Или переговорщицу, чтобы поиздеваться? Но мальчишка тут же добавил:
— Не от Волконского, ваше благородие! Знамя… знамя другое! Не волк… а лиса, кажется! На красивом платье…
Лиса? Да еще и на платье? Я нахмурился. Это что-то новенькое. Память реципиента нехотя подкинула нужную информацию (нужно будет там поковыряться, чтобы не «забыл» чего). Род Шуйских. Один из самых крупных и влиятельных Родов в этой округе. Известен своей хитростью, осторожностью и давним, хотя и тщательно скрываемым, соперничеством с Волконскими. Шуйские до сих пор, насколько я знал, придерживались строгого нейтралитета в наших «разборках» с Волконским. И вот теперь — их гонец. Да еще и женщина. Интересно, интересно…
Я приказал впустить гостью и проводить ее ко мне. Через несколько минут она вошла. И я, признаться, немного опешил. Передо мной стояла женщина средних лет, лет тридцати — тридцати пяти, не больше. Одета она была в элегантное, дорожное платье темно-красного цвета, на котором действительно была искусно вышита серебряная лиса — герб Шуйских. Фигура стройная, движения уверенные, а взгляд… О, этот взгляд! Острый, проницательный, умный. Такой, знаете, бывает у людей, которые много видели, много знают и умеют считать деньги. И свои, и чужие.
Она смерила меня цепким взглядом с ног до головы, задержавшись на моем простом, почти одеянии и худом, изможденном лице. Во взгляде не было ни презрения, ни сочувствия. Только деловой интерес. И все же она была красива, эдакая Йеннифер из Венгерберга. Знойная стройная брюнетка.
— Барон Михаил Рокотов, полагаю? — ее спокойным, мелодичным голос отдавал стальными нотками, отчего сразу становилось понятно — эта дама не из тех, кто будет тратить время на пустые любезности.
Я дернул подбородком, соглашаясь.
— Меня зовут Вероника, — представилась она. — Леди Вероника из Рода Шуйских. Я представляю торговые интересы нашего Рода. И мой господин, барон Алексей Шуйский, шлет вам свое… хм… самое искреннее сочувствие в связи с недавними трагическими событиями. И это.
Она с изящным жестом протянула мне тяжелый свиток пергамента, запечатанный большой восковой печатью с изображением все той же лисы.
— Мой господин просил передать это лично вам. И уполномочил меня провести с вами предварительные переговоры. У нас есть свои торговые интересы. Если, конечно, вы не слишком заняты подготовкой к собственной… э-э-э… похоронной процессии.
Ну, вот это уже ближе к делу. Никаких тебе туманных намеков и загадочных фраз. Прямолинейно, цинично, по-деловому. Мне это даже понравилось.
Я взял свиток.
— Торговые интересы, леди Вероника? — я слегка приподнял бровь. — Признаться, я удивлен. Я не думал, что Род Рокотовых, в его нынешнем плачевном состоянии, может представлять какой-либо коммерческий интерес для такого могущественного Рода, как ваш.
Леди Вероника усмехнулась. Усмешка у нее была такая же острая, как и взгляд.
— О, барон, не стоит недооценивать потенциал даже самого, казалось бы, безнадежного предприятия. Иногда именно в такие моменты и заключаются самые выгодные сделки. Особенно если одна из сторон… находится на грани полного… кхм… уничтожения.
Она говорила спокойно, почти безразлично. Эта женщина приехала сюда заключать сделку. И я не сомневался, что условия этой сделки будут очень выгодны для Шуйских. И наверняка очень невыгодны для меня.
— Мой господин, барон Шуйский, — продолжала она, не дожидаясь моего ответа, — человек прагматичный. И он не любит, когда кто-то… нарушает сложившийся баланс сил в регионе. Особенно когда этот «кто-то» — наш общий… э-э-э… не очень дальновидный сосед, барон Волконский. Его агрессивная политика, знаете ли, начинает мешать нашим торговым путям. А это нехорошо. Для торговли.