В-третьих, улучшенные защитные барьеры. Простые деревянные заграждения и баррикады, которые мы наспех сколотили из поваленных деревьев и камней, мы усилили магией. Елисей и Влас наложили на них заклинания, повышающие прочность («руны-фиксаторы» и «силовые каркасы», как я это называл). А еще, по моей идее, они покрыли некоторые участки баррикад скользким, как лед, магическим налетом, который должен был сильно затруднить штурм. Я также предложил использовать «слоистую» оборону — несколько рубежей, идущих уступами, чтобы враг, прорвав один, тут же упирался в следующий, увязая в нашей «эшелонированной системе защиты».
Ну и, конечно, дополнительные ловушки. Мы не забыли про старые добрые «волчьи ямы», только теперь они были глубже и колья на дне — острее. Установили растяжки из «самозатягивающихся пут». А еще, по моей идее, мы подготовили несколько завалов из огромных камней и бревен на склонах скал, которые можно было обрушить в нужный момент, перекрыв часть перевала или просто обрушив на головы наступающих тонны «неприятностей».
Работа кипела, как в муравейнике перед дождем. Мои «ополченцы», воодушевленные первой победой и появлением союзников, трудились не покладая рук. Воины Шуйских, поначалу смотревшие на все это «партизанское творчество» свысока, постепенно тоже втянулись в процесс, делясь своим боевым опытом и помогая советом. Даже Ратмир проникся уважением к моим «инженерным талантам» и «нестандартному мышлению».
А я носился по всему перевалу, как ошпаренный, контролируя каждый этап «стройки», объясняя, показывая, рисуя схемы на земле, матерясь про себя (а иногда и вслух, когда что-то шло не так), и чувствуя, как во мне просыпается какой-то первобытный азарт творца, игрока, который ставит на кон все, что у него есть, ради одной, но такой желанной, победы.
Я не знал, сработает ли все это. Я не знал, сможем ли мы выстоять против всей мощи Волконского.
И вот, этот день настал. День, который должен был решить все. Или почти все. Разведка донесла: армия Волконского уже на подступах. Похоже, наш «дорогой сосед» решил не откладывать «десерт» в долгий ящик и как можно скорее насладиться «сладкой местью».
Я стоял на одной из вершин перевала, наспех оборудованном наблюдательном пункте, и всматривался вдаль. Рядом со мной, хмурый и немногословный, как всегда, стоял Ратмир. А чуть поодаль — Елисей и Влас, наши «магические конструкторы», готовые по моему сигналу «активировать» свои «изделия».
Они появились. Сначала — облако пыли на горизонте. Потом — темная, извивающаяся лента, медленно ползущая по дороге. А потом мы смогли разглядеть их.
Армия Волконского. Огромная, просто неисчислимая (кажется их- все же больше чем нас). Около полутора тысяч пехотинцев, закованных в железо, с копьями и мечами наперевес. Конница — не меньше пяти-семи сотен всадников, чьи доспехи и оружие сверкали на солнце. И, конечно, отряд боевых магов — я насчитал не меньше десятка фигур в длинных, развевающихся плащах, которые ехали чуть впереди основной колонны, рядом с… да, это был он. Сам барон Игнат Волконский. Именно таким его и опысфвал Борисыч.
Он ехал во главе своего войска, на огромном боевом коне, в богато украшенных доспехах, с рыжей бородой, развевающейся по ветру, и с выражением самодовольной ярости на лице. Он явно предвкушал легкую победу, как сотрет с лица земли наш жалкий Род, как насладится нашей агонией, толит свою жажду мести за то унижение, которое мы ему устроили с его авангардом.
И, судя по всему, он был настолько уверен в своей силе и в нашей ничтожности, что решил пренебречь элементарными правилами военной науки. Разведка? Зачем? Маскировка? Для слабаков! Осторожность? Это не про нас! Мы — Волконские! Мы идем и берем то, что хотим! Примерно такая логика, видимо, царила в его рыжей башке.