Брат Иеремия, стоя в тени и наблюдая за преображением своего повелителя, позволил себе едва заметную, мимолетную улыбку. Цель была достигнута.
Далеко от тракта, по которому двигался караван Инквизиции, в самом сердце древнего, заросшего мхом леса, стояли руины старой часовни. Крыша давно провалилась, сквозь пустые глазницы окон пробивались цепкие ветви плюща, а каменные плиты пола покрывал толстый слой прелой листвы. Это было заброшенное, забытое богами и людьми место, идеальное для тайных встреч.
Под покровом ночи, когда луна скрылась за тяжелыми тучами, из тени деревьев выскользнули две фигуры. Одна — Брат Иеремия, облаченный в простой дорожный плащ, ничем не отличающийся от сотен других монахов-пилигримов. Вторая фигура была его полной противоположностью: приземистая, мускулистая, двигающаяся с хищной грацией зверя. Это был один из ассасинов Ордена, который сумел уйти от Ратмира и Михаила в ночном лесу. Его лицо, скрытое капюшоном, было неподвижно.
— Ты опоздал, — голос Иеремии был таким же тихим, как и в шатре Инквизитора, но сейчас в нем прорезались властные оттенки.
— Цель оказалось сложнее, чем мы предполагали, — хрипло просипел ассасин. — Он не один. С ним воин, очень опытный. И мальчишка-маг. И сам Рокотов… он другой. Его меч… он живой. Он чувствует. Мы потеряли одного.
Он ждал упрека, гнева, возможно, даже наказания за провал. Прямое устранение цели — простейшая, казалось бы, задача — не было выполнено. Но Иеремию, к его удивлению, это, похоже, ничуть не расстроило. Наоборот, на его постном лице промелькнуло что-то, похожее на удовлетворение.
— Провал? — архивариус издал тихий, сухой смешок, похожий на шелест осенних листьев. — Кто сказал, что это провал? Убийство Рокотова никогда не было нашей главной целью, глупец. Это был лишь один из вариантов. Самый простой и, если честно, самый скучный. Простое удаление фигуры. А мы играем в более сложную игру.
Ассасин молчал, недоуменно глядя на своего куратора.
— Нам не нужна его смерть, — продолжал Иеремия, медленно прохаживаясь по заросшему полу часовни. — Нам не нужны его земли, не нужно золото Орловых. Все это — лишь пыль, инструмент. Лорду нужно иное. Ему нужна… Жатва.
Он остановился и повернулся к ассасину. Лунный свет, пробившийся сквозь пролом в крыше, упал на его лицо, и на мгновение в его обычно пустых глазах отразился фанатичный огонь.
— Ты думаешь, мы просто интриганы, помогающие одному барону сожрать другого? Как примитивно. Предстоящий суд Инквизиции, показательная казнь этого «еретика» Рокотова — это прелюдия. Затравка. Это как первый удар в колокол, который должен разбудить всех.
Его голос понизился до зловещего шепота.
— Конфликт между Рокотовыми и Шуйскими, в который мы сейчас так старательно втягиваем и других, должен перерасти в войну. Настоящую, кровавую бойню. Тысячи погибнут. Их будут резать на полях, жечь в замках, они будут умирать от ран и голода. И каждый предсмертный крик не исчезнет бесследно. Это чистая, концентрированная энергия боли и страха.
Ассасин невольно поежился. Даже для него эти слова звучали жутко.
— И эта энергия, — продолжал Иеремия, и его голос чуть вибрировал от сдерживаемого восторга, — это топливо для великого ритуала, который готовит Лорд. Вся эта агония целой провинции будет собрана с помощью нашей сети, с помощью сотен таких амулетов, как тот, что ты носишь. Они маяки, которые впитают в себя эту энергию и направят ее в одну точку. В Мертвые Горы.
Он указал рукой куда-то на север.
— Там, под вечными льдами, спит Он. Тень Единого. Первобытный Хаос, запертый в темницу с сотворения мира. Древние Печати, что сдерживают его, ослабли за тысячелетия. Но чтобы их окончательно разрушить, нужна колоссальная сила. Сила тысяч и тысяч душ, принесенных в жертву на алтарь войны. Лорд не хочет править этой Империей, глупец. Он хочет ее сжечь и на ее пепелище построить новый мир. По своим законам. Выпустив на волю истинного, древнего бога разрушения.
В его голосе звучал такой экстаз, что ассасину стало по-настоящему страшно. Он понял, что служит чему-то гораздо более древнему и ужасному.
— А Инквизиция… — Иеремия снова усмехнулся. — О, Инквизиция в этой схеме — наш лучший инструмент. Наш верный, не ведающий сомнений слуга, который соберет для нас первый урожай. Валериус, этот фанатик Порядка, сам, своими руками, разожжет костер, который должен превратиться во всепожирающий пожар. Какая восхитительная ирония, не находишь?
Он повернулся и пошел к выходу из часовни.
— Возвращайся в лагерь. Наблюдай. И жди приказов. Представление только начинается. Надеюсь теперь ты понимаешь насколько все важно…