- Пусть Подруга заткнется!!! - заорал Касго. И громко захохотал, восхищаясь собственным остроумием.
Серилла замолчала, хотя и не потому, что он ей так приказал. И с места, где стояла, не сошла ни на йоту.
Некоторое время он молча смотрел на нее, и странные насмешливые искры разгорались в его глазах.
- Глупая женщина, - проговорил он затем. - Как высоко ты ставишь себя. Как крепко ты веришь, будто два-три кем-то придуманных слова вправду могут тебя уберечь... Сердечная Подруга! - передразнил он.- Титул, подходящий для женщины, которая боится быть женщиной! - И он облокотился на тело Кикки, как на подушку. - Надо бы тебя от этого излечить... К примеру, отдать тебя матросам. Задумывалась ты об этом, а?.. Наш капитан - калсидиец. Он не осудит меня, если я прогоню от себя женщину, которая мне наскучила. - Касго помолчал. - Может, он сам первый побалуется с тобой. А потом пустит по кругу...
У Сериллы пересохло во рту, а язык прилип к небу. Он был вполне способен на подобный поступок. Вернее сказать - стал способен... До возвращения в Джамелию пройдут еще, наверное, месяцы. И кто спросит у него отчета о том, что с нею сталось? Да никто. И никто здесь, на борту, за нее не заступится. Ни одного из вельмож, готового проявить хоть какую-то стойкость, сатрап с собой в плавание не взял. А те, что были здесь с ним, пожалуй, еще и скажут, что она сама навлекла на себя эту участь...
Она со всей ясностью увидела, что выбора у нее не было. Если хоть раз поддаться ему, ее дальнейшее унижение не будет ведать границ. Если он поймет, до какой степени испугала ее его угроза, он так и будет пользоваться ею...
И это значило, что ей оставалось единственное. Открытое неповиновение.
- Давай, - произнесла она холодно и спокойно. - Сделай это.
Она вскинула голову и скрестила на груди руки. Сердце бешено колотилось. "А ведь он может. И пожалуй, сделает..." Если так, то в живых ей не остаться. Команда многочисленна. И состоит из здоровенных грубых матросов. Кое-кто из служанок уже побывал в их руках - она видела этих девушек, еле державшихся на ногах, с лицами, разукрашенными синяками... Никакие сплетни пока не достигали ее ушей, но она и без сплетен все видела. И знала, что калсидийцы считали женщин чем-то вроде скота...
Как она молилась в этот миг, чтобы Касго пошел на попятную!..
- А вот и сделаю! - сказал он. Кое-как поднялся. И нетвердой походкой направился к двери.
У нее предательски задрожали колени. Она что было мочи сжала зубы, чтобы губы не посмели задрожать. Итак, она сделала ход... и проиграла игру. "О Са, спаси и сохрани..." - взмолилась она в отчаянии. От страха ей хотелось завыть. Почувствовав, что вот-вот потеряет сознание, она быстро заморгала, стараясь разогнать тени, сгустившиеся по краю зрения. "Нет. Он блефует. Сейчас он остановится. Он не посмеет зайти слишком далеко..."
Сатрап и вправду остановился. Он пошатывался, но она не могла с определенностью сказать, испытывал ли он нерешительность или просто был нетверд на ногах.
- Значит, именно этого ты хочешь? - поинтересовался он с жестокой насмешкой. Он смотрел на нее, склонив голову набок. - Стало быть, лучше отдаться матросам, чем попробовать меня ублажить? Подумай еще разок хорошенько...
У нее шла кругом голова. Ее тошнило. Это была самая утонченная жестокость, какую только он мог выдумать,- вот так дать ей последний шанс передумать. Ей хотелось броситься на колени и униженно молить о пощаде. Она осталась на месте лишь потому, что знала заранее - этому человеку неведомо милосердие. Она сглотнула. У нее не было сил отвечать. Пусть ее молчание послужит ответом. Ее отказом...
- Ну что ж, Серилла. Только запомни: ты сама сделала выбор. А ведь могла бы выбрать меня...
Он распахнул дверь. Там, снаружи, стоял один из матросов. Там всегда стоял кто-нибудь из команды. То ли часовой, то ли тюремный страж - поди разбери. Касго прислонился к косяку и дружески похлопал калсидийца по плечу:
- Снеси-ка весточку вашему кэпу, мой милый. Скажи ему, что я дарю ему одну из моих девок. Зеленоглазенькую...- И сатрап неверным движением обернулся к ней, чтобы полюбоваться ее ужасом. - Да не забудь предупредить кэпа, что она злонравная и несговорчивая! Но при всем том - кобылка что надо...- И он окинул ее беззастенчивым, раздевающим взглядом. Губы искривила пакостная ухмылка: - Пусть кого-нибудь пришлет, чтобы забрали ее.
ГЛАВА 15
ДОЛГОЖДАННЫЕ ВЕСТИ
Альтия испустила тяжелый вздох и отодвинулась от стола, вернее, отпихнула прочь сам стол, причем так, что перо Малты оставило на бумаге резкую загогулину. Она поднялась и принялась тереть глаза. Малта молча смотрела, как ее тетка уходит из-за стола, от раскиданных по нему счетных палочек и бумаг.
- Мне надо на воздух!..- объявила она.
Роника Вестрит только что вошла в комнату с корзинкой свежесрезанных цветов и кувшином воды в свободной руке.
- Вполне тебя понимаю, - сказала она, ставя свою ношу на боковой столик. Наполнила водой вазу и принялась ставить в нее цветы. Это был смешанный букет из маргариток, роз и побегов папоротника. Устраивая цветы, Роника хмурилась так, словно именно они были во всем виноваты.- Подсчет долгов - занятие не из приятных,- продолжала она.- Даже мне бывает необходимо сбежать от нее на часок-другой.- Она помолчала, потом добавила с надеждой: - Просто на случай, если у тебя есть охота поработать снаружи... клумбам у парадной двери не помешал бы уход!
Альтия нетерпеливо мотнула головой.
- Нет, - сказала она. И добавила уже мягче: - Я думаю в город сходить. Немного ноги размять, с друзьями кое-какими увидеться... К обеду вернусь! Мать все еще хмурилась, и Альтия пообещала: - Вернусь - и дорожку подмету. Обещаю.
Мать поджала губы, но не стала более ничего говорить. Альтия была уже почти у двери, когда Малта любопытно осведомилась:
- Опять к той резчице собираешься?
Отложила перо и тоже принялась тереть глаза, притворяясь, будто очень устала.
- Может быть,- ровным голосом ответила Альтия. Тем не менее, Малте послышалось в ее словах скрытое раздражение.
У Роники вырвался какой-то неопределенный звук, как будто она подумывала вмешаться в разговор. Тетя Альтия устало повернулась к ней: