У Эмили сдавило горло. Всю неделю Майя звонила, присылала мгновенные сообщения и электронные письма, но Эмили так и не откликнулась. Каждый пропущенный телефонный звонок усиливал растерянность. Одна ее половина хотела найти Майю в школе и запустить руку в копну вьющихся волос, взгромоздиться на багажник ее велосипеда и прогулять уроки. Поцелуи с Майей казались восхитительными и опасными. Но другая половина Эмили мечтала о том, чтобы Майя попросту… исчезла.
Эмили уставилась на экран мобильника, почувствовав, как в горле встал ком. Она медленно отключила телефон. Эмили будто перенеслась в детство – вспомнилось, как в восемь лет она решила избавиться от любимого смешарика Биби, с которым никогда не расставалась. «Большим девочкам не нужны эти обнимашки», – уговаривала она себя, но еле сдерживала слезы, захлопывая крышку мусорного бака, куда отправился Биби.
Глубоко вздохнув, Эмили пошла к трибунам, где устроились ребята из школы Тейта. Она обернулась через плечо, выискивая глазами Бена. Тот сидел на трибунах роузвудской школы и хлестал полотенцем по плечу своего друга Сета. Со вторника Бен избегал Эмили, делая вид, будто ее не существует. Конечно, это было куда лучше, чем набрасываться на нее, но она ужасно боялась, что он станет распускать грязные сплетни у нее за спиной. Ей почему-то захотелось, чтобы Бен увидел ее сейчас рядом с Тоби. «Смотри! Я общаюсь с парнем!»
Тоби положил свое полотенце на кафельный пол и сидел в наушниках, уткнувшись в айпод. С зачесанными назад волосами, в ярко-синих спортивных брюках, надетых поверх плавок «Спидо» – Эмили не хватило смелости рассмотреть их во время первого этапа соревнований, – он снова выглядел каким-то другим, а его глаза казались еще более синими.
Увидев Эмили, он оживился:
– Привет. Я же говорил тебе, что увидимся?
– Да. – Эмили застенчиво улыбнулась. – Э-э… я просто хотела сказать спасибо. За то, что помог мне вчера. И позавчера.
– О, пустяки.
Вдруг, откуда ни возьмись, появился фотокорреспондент школьного ежегодника Скотт.
– Попалась! – крикнул он и щелкнул камерой. – Я уже вижу заголовок: «Эмили Филдс флиртует с противником!» – И, понизив голос, добавил: – Хотя я думал, что он не в твоем вкусе.
Эмили вопросительно посмотрела на Скотта. Что он имел в виду? Но Скотт тотчас упорхнул. Когда она снова повернулась к Тоби, тот уже увлекся айподом, и Эмили ничего не оставалось, кроме как вернуться на свою трибуну. Она сделала пару-тройку шагов, когда Тоби окликнул ее:
– Эй, не хочешь подышать воздухом?
Эмили остановилась и быстро взглянула на Бена. По-прежнему ноль внимания.
– Что ж, давай, – решительно ответила она.
Они вышли из дверей бассейна, обогнули толпу школьников, ожидавших вечернего автобуса, и сели у фонтана «День учредителя». Струи воды стекали по стенке длинным мерцающим шлейфом. Было пасмурно, и фонтан казался блеклым. Эмили уставилась на монетки, которыми было усыпано дно неглубокой блестящей чаши.
– В последний день занятий выпускники толкают своего любимого учителя в этот фонтан, – сказала она.
– Я знаю, – ответил Тоби. – Я же здесь учился, помнишь?
– О… – Эмили почувствовала себя глупо. Конечно же, учился. А потом его отослали с глаз долой.
Тоби достал из сумки пакетик шоколадного печенья и предложил Эмили:
– Хочешь? Предстартовый перекус?
Эмили пожала плечами:
– Разве что половинку.
– Тебе пойдет на пользу, – сказал Тоби, протягивая ей печенье. Он отвел взгляд в сторону. – Забавно, какие все-таки разные парни и девчонки. Ребята всегда стремятся объесть друг друга. Даже те, кто постарше. Взять хотя бы моего психиатра в штате Мэн. Однажды мы устроили состязание у него дома – кто съест больше креветок. Он обошел меня на шесть штук. А ему, между прочим, тридцать пять.
– Бр-р, креветки. – Эмили содрогнулась. Ей хотелось задать очевидный вопрос – у тебя что, был психиатр? – но вместо этого она спросила: – И что стало с твоим… психиатром… после того как он все это съел?
– Его вырвало. – Тоби пробежал по воде кончиками пальцев. Запах хлорки в фонтане ощущался еще сильнее, чем в бассейне.
Эмили сложила руки на коленях. Интересно, психиатр понадобился ему по той же причине, по которой он взял на себя вину за то, что случилось с Дженной?
На парковку въехал роскошный автобус. Из него стали медленно выходить музыканты школьного оркестра в парадной форме – красных пиджаках, обшитых тесьмой, и расклешенных брюках, – а главный барабанщик так и вовсе в дурацкой меховой шапке. Можно было представить, как он парился.