Теплая волна обретала плотность, стала осязаемой. Что-то мягко прижалось к нему сзади, обвило за талию. Он слышал звук голоса, шепчущего неясные слова, ощущал аромат летних трав и цветов.
— Мэдди… — не веря себе, прошептал вампир.
Он резко повернулся и открыл глаза.
Она стояла перед ним. Во плоти. Такая, какой он запомнил ее — нежная светлая кожа, синие глаза, русые, не тронутые искусственным блондом волосы до поясницы. Его глаза точно определили рост, контуры и пропорции желанного тела.
— Я сплю… — невольно проговорил он.
— Пора проснуться, Лео, — сказала Мэдисон.
— Я сплю. Но ты такая… настоящая…
— Вот именно. Я — настоящая. Увидь меня, наконец, упрямый ты, вампирище, — мягко засмеялась она. — Вытащи меня, если еще хочешь этого. Или отпусти.
— Вытащить? — говоря, как автомат, Лео смотрел и не мог наглядеться. — Или отпустить?
— Повторяешь, как попугай. Не доходит смысл? Все ведь просто — я стою на якоре посреди океана, а давно пора прибиться к какому-то берегу или уплыть далеко-далеко.
— Якорь? — снова глупо повторил он.
— Мой пепел. Хватит хранить его. Это тлен, а не я сама.
— Я не могу.
— Ты сможешь. И должен. А чтобы ты поверил — вот…
Теплые, сладкие губы коснулись его губ. Такой невероятный, долгожданный и желанный вкус и аромат проникли в него, заполнили, потекли по венам. Согрели, заставили желать невозможного, поверить в несбыточное. В возможность вернуть утраченное навсегда…
…Он очнулся ошалевший, растерянный и… возбужденный. Скосил глаза на прикрытые пледом бедра.
Разум сознавал, что все было вовсе не эротическим сном, но тело отреагировала по-своему. Тело не обманулось, воспринимая Мэдисон, как настоящую, реально существовавшую. Для него. И не только во сне.
Глава 17. На полпути к лабиринту
Владелец катера, который они наняли, не закрывал рта ни на минуту. Мужчина лет тридцати с обветренным лицом, широкой улыбкой и неуёмной жаждой общения.
Всю дорогу он рассказывал малопонятные шутки и истории, стараясь перекричать рев мотора и свист ветра в ушах. Фреда с Эйвином кивали головами, как дурацкие игрушки с отделенными от тел головами на пружинках. При этом девушка сомневалась, что брат все понял из беспрерывного потока нечленораздельной норвежской речи. Прибыв в условленную точку Тронхеймс-фьорда, отпустили рыбака с Богом и облегченно вздохнули. Потом прошли пешком вдоль берега до места, где стоял домик.
— В дом заходить пока не будем. По крайней мере, сейчас необходимости такой нет, — сказала Фреда, останавливаясь неподалеку и оглядываясь.
Они взяли с собой по сумке, в которые сложили самое необходимое, в том числе и что перекусить. Перспектива таскать за собой багаж не выглядела особо радужной, но и оставлять сумки они не хотели. Тем более что в них находилось «оружие», которым снабдил их Лео. Те самые ручки, заправленные серебром. Также они разложили их по карманам одежды. Уверенности это не особо прибавило.
Вчера, дождавшись возвращения Леонара, она рассказала ему и Эйвину о том, зачем собиралась снова на берег Тронхеймс-фьорда. Оба слушали с одинаково скептическими выражениями лиц.
Она говорила про встречу с волками, про Метте.
— Готов поверить, что родственнички вашего отца расселились везде, где только можно, — заметил Лео, когда Фреда закончила говорить. — Насколько я знаю, та ветвь людей-волков, что удрала из Ирландии и обосновала свой клан, поначалу поселилась именно на севере Европы. Потом уже они разбежались по всей земле, в том числе и в Америку. Но я не слышал, чтобы род вашего отца очень любил шастать в зверином обличье. Многие из них вообще не могут оборачиваться. Видимо со временем что-то изменилось в их предпочтениях, да и генетике. Значит, говоришь, видела волков?
— Угу. И слышала, — подтвердила Фреда. — Метте из их числа и она знает Вагнера уже довольно давно, у нее может быть возможность что-то разузнать, куда-то пролезть. Словом, я не знаю точно, но хочу попробовать.
— А если она тоже как-то там связана со Смотрящими? — Лео посмотрел на Фреду своим излюбленным взглядом «стрел, пущенных исподлобья». — Может она какой-нибудь тройной агент?
— «Не может быть» кричать не стану, — вздохнув, проговорила Фреда, — но я верю Вагнеру, а он доверял ей.
Пористый и тяжелый снег налипал на обувь, и идти по нему было трудно. Брат и сестра дошли до леса, изрядно промочив ноги, но не ощущали холода, потому что оба были разгоряченными активным движением. Эйвин выглядел бодрым и совсем не уставшим. В доме на горе он каждый день выполнял комплекс сложных упражнений и носился вокруг дома бессчетное количество кругов, растираясь снегом. Фреда же хоть была не так тренирована, все равно чувствовала себя полной деятельной энергии. Наверное, сказывалась наследственность, ведь люди-волки были сильными и выносливыми.