Кроме единой линии крови всех членов Ордена связывало еще и нечто вроде общего подсознания. Связь была практически постоянной, и освободиться от этого «поводка» практически невозможно. Все обрывалось лишь с наступлением окончательной смерти, но общая цепь, или даже паутина не нарушалась никогда.
Столетиями Вагнер изучал, оттачивал и учился скрывать все грани своего таланта и глубину своих познаний.
Маг — это не вечный двигатель, генерирующий «волшебство», беря все необходимое из себя. Маг — это, прежде всего, ученый, который умеет использовать скрытый потенциал окружающего мира для своих целей. И любое проявление магии — это исследование, эксперимент, опыт, который не исчезает в никуда, а непременно оставляет свой след во Вселенной.
Отголоски каждого магического действа оставались в окружающем мире и в маге, и могли быть «прочитаны» так же, как криминалисты изучали преступление по невидимым на первый взгляд следам. Таким образом можно было узнавать скрытое даже о самом маге.
Чтобы отвести пристальный интерес или подозрение Смотрящих и даже Доминис, Вагнер обучился ритуалу, действующему как «опустошение». Погружаясь в транс, он избавлялся от тех следов применения магии, о которых хотел умолчать.
Очищал разум и тело, становясь пустым даже ментально.
Сам ритуал тоже являлся проявлением магии, да еще и одной из самых сильных, но Вагнер узнал способ нейтрализовать и это, применяя на задействованных в ритуале символах и кругах свою кровь и пепел, основой которого был прах живого существа, не связанного с магией. Но при этом энергетика существа должна быть очень сильной, чтобы скрыть то, что скрыть требовалось. Чаще всего для этой цели использовались останки животных, испуганных, больных, покалеченных при жизни, а иногда это были люди.
По его воле Фреда стала свидетелем проведения именно этого ритуала, застав парящим в столбе света.
Но он допустил огромную ошибку, проведя очищение до прогулки в парк, а не после.
В нем не осталось следа магии, которую он хотел утаить от Смотрящих, но он был снова полон: откровением, свидетельствовавшем о его интересе и пристрастии к девушке и именно это он хотел скрыть от Аспикиенсов сильнее прочего.
Если Смотрящие почуют что-то, то устроят проверку и ему, и ей. Но это может произойти и без всяких подозрений, а просто потому, что по природе своей привыкли все контролировать и подчинять.
Он может предпринять кое-что и проверку пройдет, а вот Фреда почти наверняка нет.
Каждый раз, проводя опустошение, он затрачивал на это столько ресурсов и собственной крови, что остро нуждался в немедленном их восполнении. Для этого требовалась «подпитка» от живых.
И не только кровью.
Несмотря на то, что ночь почти закончилась, он вполне еще успевал найти за оставшееся время на тихих пражских улицах какую-нибудь «искательницу приключений», если знать, где их искать. Подойдет, например, железнодорожный вокзал. Один из ближайших — Masarykovo Nadrazi. На этой старой станции, расположенной в центре города, наверняка окажется та, которая поможет ему решить проблему.
Вагнер добрался до станции в считанные минуты. В длинном проходе вокзального терминала с огромными арочными окнами сидели в ожидании несколько человек.
Люди застыли в этот предрассветный час, как усталые тени на лавочках, с оклеенными информационными листами спинками. В такие моменты, как сейчас, когда не было времени на придирчивый выбор, Вагнер довольствовался тем, что попадалось. На вокзалах постоянно находили пристанище бездомные, пьяницы и забредавшие погреться и передохнуть ночные бабочки. Но сейчас никого, даже отдаленно напоминавшего кого-то из данных категорий граждан, он не заметил.
Но наметанный взгляд все же отыскал подходящую кандидатуру: далеко не юную, прилично выглядящую особу, которая сидела, скрестив тонкие ноги и уткнувшись в мятую книжонку.
Секунды понадобились, чтобы присесть рядом, быстро подчинить хрупкое сознание, изображая для возможных свидетелей дружескую беседу и, подхватив под костлявый локоток, препроводить в укромное место. Сидящий неподалеку мужчина скользнул по ним равнодушным взглядом и снова погрузился в свои мысли и ожидание.
…Кровь ее была с привкусом извести, словно женщина одержимо спасалась от остеопороза, потребляя кальций в неимоверных количествах. Хрупкое и болезненно тонкое тело податливо обмякло в его руках.
С брезгливым равнодушием привалив жертву к стене, он задрал на ней юбку, грубо раздвинул худые ноги дамы резким движением своего колена и отвернулся в сторону, чтобы не видеть ее остекленевших, мутноватых, как у рыбы, глаз.