Схватив в одну руку парасоль, а в другую сумку, леди Маккон выскочила в коридор. Было очень темно — лампы еще не зажигали. Только снизу, из мастерской, струился теплый свет.
На верхней площадке лестницы Алексия столкнулась с Флутом.
— Мадам Лефу и месье Труве обсуждали разные вопросы, связанные с часами, пока вы отдыхали, — негромко сообщил он ей.
— Не могли же они при этом поднять такой тарарам.
Что-то с грохотом ударилось во входную дверь. Если в Лондоне магазины и мастерские стояли открытыми до поздней ночи ради посетителей из числа оборотней и вампиров, парижане не только закрывали свои заведения еще до захода солнца, но и надежно запирали двери для защиты от вторжения сверхъестественных клиентов.
Алексия с Флутом кубарем скатились вниз по лестнице — если такое выражение уместно, когда речь идет о почтенном дворецком и о беременной женщине, занимающей в обществе высокое положение. И на полпути к мастерской леди Маккон пришло в голову, что местная привычка запирать двери, пожалуй, имеет под собой основания, поскольку в этот момент туда же вломились, сорвав дверь с петель, четыре здоровенных вампира. Клыки у них выразительно торчали, и вид их никак не располагал к вежливому знакомству.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
ЧТО ХУЖЕ ВСЕГО В ВАМПИРАХ
«Хуже всего в вампирах, — думал профессор Лайалл, протирая стеклокуляры носовым платком, — то, что они слишком концентрируются на деталях». Вампиры любят хитрые комбинации, но стоит чему-то пойти не по плану, как они опускают руки, не в силах ничего поделать с наступившим хаосом. В таких случаях они впадают в панику и прибегают к чрезвычайным мерам, которые решительно не способствуют успеху изящно задуманного плана.
— Где же наш прославленный альфа? — спросил Хемминг, усаживаясь за стол и накладывая себе на тарелку горку ломтиков ветчины и копченую рыбу. Обычные люди в это время садятся ужинать, а оборотни приступают к завтраку. А поскольку за завтраком обслуживания не предполагалось, слуги просто принесли и поставили на стол горы еды, предоставив членам стаи и клавигерам самим позаботиться о себе.
— Сидит в камере уже сутки и пытается протрезветь. Вчера вечером он был так пьян, что превратился в волка. Пришлось упрятать его в подземелье, лучшего места не нашлось.
— Черт возьми.
— Женщины кого угодно могут до этого довести. С ними лучше вовсе дела не иметь, если хотите знать мое мнение.
В комнату вошел Адельф Блубаттон, а за ним — Рэйф и Фелан, двое младших членов стаи.
Ульрик, молча жевавший отбивную на другом конце стола, поднял глаза.
— Никто не спрашивал вашего мнения. Ваши предпочтения и так всем известны.
— Некоторые слишком узколобы.
— Вернее сказать, некоторые слишком неразборчивы.
— Мне всё быстро приедается.
Сегодня все были не в духе — обычное дело перед полнолунием.
Профессор Лайалл тщательнейшим образом протер стеклокуляры и надел их. Взглянул на стаю сквозь увеличительное стекло.
— Джентльмены, позвольте мне заметить, что ваши предпочтения лучше обсудить в клубе. Я, во всяком случае, не для того вас сюда созвал.
— Да, сэр.
— Вы обратили внимание, что клавигеры не приглашены?
Бессмертные джентльмены закивали. Они понимали, что это значит: Лайалл хочет обсудить какой-то серьезный вопрос в узком кругу. Обычно клавигеры всюду совали свои носы. Когда вас окружают по большей части безработные актеры, притом сразу несколько десятков, это заметно отражается на вашей личной жизни, а именно — она становится не вполне личной.
Все оборотни, сидевшие за большим обеденным столом, склонили головы набок, открыв шеи перед бетой.
Профессор Лайалл, видя, что всеобщее внимание наконец приковано к нему, открыл собрание.
— Поскольку наш альфа все еще блистает на новом славном поприще безмозглого идиота, мы должны готовиться к худшему. Я хочу, чтобы двое из вас оставили свои воинские обязанности и помогли БРП справиться с дополнительной нагрузкой.
Никто не усомнился в праве профессора Лайалла вносить изменения в статус-кво. В какой-то момент каждый член стаи Вулси пробовал потягаться с Рэндольфом Лайаллом, и всем им пришлось убедиться, что подобные посягательства чреваты серьезными проблемами. В результате все пришли к единому мнению, что хороший бета не менее ценен, чем хороший альфа, и можно только радоваться, что им посчастливилось и с тем и с другим. Правда, сейчас альфа определенно сошел с рельсов. А между тем репутацию и положение первой стаи Англии то и дело приходилось отстаивать.