Возница придержал лошадь.
Воспользовавшись этим, Алексия привстала и не без риска упасть обернулась назад, чтобы взглянуть поверх крыши и сиденья возницы на дорогу. Когда она села снова, лицо у нее было хмурое.
— В чем дело? — спросила мадам Лефу.
— Не хочу вас пугать, но, кажется, за нами погоня.
Мадам Лефу, в свою очередь, привстала, крепко придерживая цилиндр одной рукой, а другой ухватившись за край крыши. Затем снова села, и между ее идеально изогнутыми бровями тоже пролегла складка.
Алексия взглянула на своего камердинера.
— Флут, что у вас с боеприпасами?
Тот сунул руку во внутренний карман сюртука и достал два миниатюрных пистолета. Открыл по очереди оба затвора. Пистолеты были заряжены — очевидно, после стычки с вампирами Флут этим озаботился. Он еще пошарил в карманах и извлек оттуда щепотку пороха, завернутую в бумажку, и восемь запасных пуль.
Мадам Лефу протянула руку мимо Алексии, взяла одну из пуль и стала с любопытством разглядывать. Алексия тоже присмотрелась. Пуля была из какого-то твердого дерева, с серебряным наконечником, а внутри залита свинцом.
— Старые добрые сандаунерские пули. Правда, в это время дня они нам ни к чему. За нами, скорее всего, гонятся трутни, если не наемники. И все же, мистер Флут, откуда у вас такие штуки? У вас ведь наверняка нет разрешения на уничтожение сверхъестественных.
— Хм… — Флут сунул пули обратно в карман. — Скажем так: они достались мне по наследству, мадам.
— От мистера Таработти? — понимающе кивнула мадам Лефу. — Это объясняет древность пистолетов. Вам бы завести какой-нибудь новомодный револьвер системы Кольта, мистер Флут, они гораздо удобнее.
Камердинер почти ласково посмотрел на свои пистолетики и снова спрятал их.
— Возможно.
Алексия была заинтригована:
— Так значит, отец официально был сандаунером?
— Не совсем так, миледи.
Флут всегда отличался скрытностью, но, казалось, достигал новых высот в искусстве умолчания всякий раз, когда кто-то затрагивал вопрос об Алессандро Таработти. Иногда Алексия думала, что он поступает так из упрямства, а иногда догадывалась, что это попытка оградить ее от чего-то. Хотя теперь, когда у них на хвосте висели трутни, она даже не представляла, от какой такой опасности ее еще оберегать.
Мадам Лефу отвернула рукав пиджака и взглянула на маленький наручный дротикомет.
— У меня осталось всего три заряда. Алексия?
Алексия покачала головой.
— Я израсходовала все свои дротики в часовой мастерской, помните? Больше в парасоле ничего не осталось, кроме ляпис лунеарис от оборотней и излучателя разрушающего магнитного поля.
Мадам Лефу в досаде стиснула зубы:
— Так я и знала — нужно было добавить ему боевой мощи.
— Большего из него все равно не выжмешь, — утешила ее Алексия. — Эта чертова штуковина и так весит вдвое больше обычного парасоля.
Флут привстал и оглянулся на дорогу.
— Они успеют нас догнать раньше, чем мы пересечем границу?
Алексия не имела четкого представления о том, на каком расстоянии от Ниццы находится граница с Италией.
— Вероятно.
Мадам Лефу, очевидно, имела.
Флут сел с несколько обеспокоенным видом.
Громко цокая, они проскакали насквозь небольшую рыбацкую деревушку и снова оказались на проезжей дороге — она была вымощена ровнее, и это позволило резко прибавить скорость.
— Придется попробовать оторваться от них в Монако.
Мадам Лефу встала, перегнулась через крышу и долго разговаривала с возницей. По ветру стремительной скороговоркой разлетались французские слова.
Догадавшись, о чем идет речь, Алексия отстегнула от дорожного платья золотую брошь с рубином и вложила ее в маленькую ладонь изобретательницы.
— Может, это его убедит.
Брошь исчезла за крышей кэба. Свистнул кнут. Лошадь рванулась вперед. Очевидно, с помощью подкупа можно договориться на любом языке.
Так, с хорошей скоростью, все дальше отрываясь от преследователей, они доехали до Монако — довольно крупного курорта, пользующегося несколько сомнительной репутацией.
Возница свернул с главной дороги и принялся с удивительной ловкостью петлять по самым узким переулкам. В спешке они налетели на бельевую веревку, протянутую через улицу, и увезли с собой пару брюк и мужскую сорочку, а в придачу целый поток французских ругательств. Наконец, после всех этих скачек с препятствиями, кэб вылетел из города с противоположной от океана стороны и направился к Альпам. Лошадь с отвращением фыркнула и стряхнула с ушей прицепившиеся к ним ярко-алые панталоны.