— В задницу профессора Лайалла!
— Так точно, сэр.
Лайалл зевнул и потянулся. В полнолуние тело всегда немного деревянное — когда с воем бегаешь по камере, натыкаясь на все подряд, это даром не проходит. Конечно, никакого необратимого вреда временное безумие ему не причинило, однако мышечную память о таком унизительном поведении не могли стереть даже сутки сна. Это было похоже на пробуждение после долгой ночи очень, очень тяжелого пьянства.
Клавигеры, заметив, что бета проснулся, мигом отперли дверь и вошли в камеру. Лакей принес чашку превосходного горячего чая с молоком и блюдо с сырой рыбой, посыпанной сверху мелко нарезанной мятой. У профессора Лайалла были необычные вкусы в отношении рыбных блюд, но слуги быстро привыкли к этой его причуде. Мята, разумеется, требовалась для того, чтобы помочь избавиться от стойкого волчьего запаха изо рта. Профессор перекусил немного, пока слуга одевал его: прекрасные брюки из мягкого твида — глоток чая, белоснежная рубашка — кусочек рыбы, шоколадного цвета парчовый жилет — еще один глоток чая, и так далее.
К тому времени как Лайалл покончил с гигиеническими процедурами, лорд Маккон почти (но только почти) убедил своих клавигеров выпустить его. Вид у молодых людей был слегка запуганный, и они, очевидно, сочли за лучшее хотя бы передать ему какую-никакую одежду. То, что альфа проделал с этой одеждой, отдаленно напоминало использование ее по назначению, но по крайней мере теперь он расхаживал по камере и орал на охрану не совсем нагишом.
Профессор Лайалл подошел к камере его светлости, с невозмутимым видом поправляя манжеты на рубашке.
— Рэндольф, — рявкнул граф, — выпустите меня сейчас же.
Профессор Лайалл оставил его слова без внимания. Он взял ключ и отослал клавигеров присмотреть за просыпающимися членами стаи.
— Вы помните, милорд, какой была стая Вулси, когда вы впервые вышли на бой за место альфы?
Лорд Маккон перестал кричать и метаться взад-вперед по камере и поднял на него удивленные глаза:
— Конечно, помню. Это ведь было не так давно.
— Не лучший альфа вышел из прежнего графа Вулси, не так ли? Боец он был, конечно, превосходный, но с головой беда — столько живых закусок даром не проходит. Крекер — такое прозвище ему дали, — профессор Лайалл покачал головой. Ему тошно было вспоминать о прежнем альфе. — Не очень-то лестно для хищника, когда его сравнивают с печеньем, согласитесь, милорд?
— К чему вы ведете, Рэндольф? — Удивление способно было укротить нетерпеливый нрав лорда Маккона лишь ненадолго.
— Скажем так, вы сейчас движетесь в сторону печенья, милорд.
Лорд Маккон набрал полную грудь воздуха и стиснул зубы.
— То есть я рехнулся, по-вашему?
— Возможно, просто немного тронулись. — Лорд Маккон пристыженно уставился в пол своей камеры. — Пора вам приступать к своим обязанностям, милорд. Три недели — достаточный срок, чтобы всласть похандрить из-за той огромной ошибки, которую вы совершили.
— Прошу прощения?
Профессор Лайалл был сыт по горло идиотским поведением своего альфы и всегда умел чувствовать подходящий момент. Если только он не ошибался — а в том, что касалось его альфы, профессор Лайалл ошибался редко, — лорд Маккон готов был признать правду. И даже если допустить на минуту, что Лайалл все-таки немного промахнулся, — невозможно больше позволять графу ради пустого упрямства делать из себя посмешище.
— Вы никого из нас не сумели провести.
Лорд Маккон упорно не хотел признавать вину, хотя уже хрустел под ее тяжестью, как тот самый крекер.
— Но я ее выгнал.
— Вот именно. Разве это не был идиотский поступок?
— Возможно.
— Потому что?.. — профессор Лайалл скрестил руки на груди и жестом искусителя покачал на пальце ключ от камеры альфы.
— Потому что она никак не могла водить шашни с другим мужчиной. Моя Алексия не такая.
— И значит?..
— И значит, этот ребенок мой, — граф умолк. — Боже правый, вы можете такое вообразить — сделаться отцом в мои годы? — за этим последовала еще одна, гораздо более длинная пауза. — Она никогда мне этого не простит, правда?
Профессор Лайалл не стал его щадить:
— Я бы на ее месте не простил. Но я ведь никогда не был в ее положении.
— Надеюсь, что нет, иначе мне придется думать, что все это время я слишком многого о вас не знал.
— Сейчас не время для шуток, милорд.
Лорд Маккон окончательно протрезвел.
— Несносная женщина! Неужели она не могла хотя бы остаться и попробовать доказать мне, что я неправ? Непременно нужно было срываться и бежать?