— Ты забыл упомянуть третью энергию — природную — которую используют южане. Они чтят природу, поэтому она вкладывает в них часть себя при их рождении. Но это всё энергия. Помимо неё есть ещё и искры. Ими владеем только мы, некроманты. У нас нет благословления бога или природы, есть только искры. При нашем рождении они впитывают в себя мёртвую энергию с округи, со временем помогают ей освоиться в нашем организме и после позволяют эту энергию использовать. Насколько сильным станешь, зависит от места, где ты был рождён, и от усилий, которые вложишь в развитие своей искры. Есть разные способы, но они все... мягко сказать, неприятные. Поэтому нас ненавидят, боятся и презирают.
Внезапно окунуться в мир магии девушке кажется страшным. Она и не подозревала, что за пределами её маленького мира происходит столько ужасного и печального.
— А вы знаете что-нибудь о небесной искре?
Вновь переглянувшись и задумавшись, оба качают головами.
— А... о Шинда?
— Похоже, прежде ты жила на восточных землях, вдали от магии. Здесь о Шинда знают все, — взмахивает рукой зеленоглазый и выглядит весьма недовольным, продолжая объяснять: — Их пуще нас страшатся. Кровососущие безумные твари... Лично я их не видел. Ходят слухи, что если уж они выбираются из своих пещер, то вырезают целые деревни, а трупы утаскивают с собой... Откуда же ты о них знаешь?
***
Жизнь в деревне течёт своим чередом. Гостей южане принимают с радушием, но если с девушкой общаются, как со своей, то на её спутника, порой, бросают подозрительные взгляды. Если бы не серые, затмевающие солнце и небо облака, кто знает, ограничились бы жители простыми переглядываниями. Вместо этого они готовятся к приходу осени.
— Не обращай внимание, — хлопает безымянного по плечу Одиннадцатый. — Я родился на Южных землях, хоть и не в этой деревне. А вот на Первого частенько косо смотрят. Ты его видел? Седой, да ещё и почти слепой. Глупец не заподозрит в нём некроманта, ведь на старика он не похож. Но несмотря на это, никто так и не донёс на него в Орден. Ждут, пока первым навредит деревне. Такие тут традиции, как например: пить настойку из зёрен по утрам или сжигать тела после смерти.
Оба некроманта сидят на заборе, ограждающем одно из полей, на котором трудятся южане. Одиннадцатый выглядит беззаботным, а вот его собеседник напряжённым. Время близится к полудню, самой тёплой части дня. Девушка обходит деревню, находя для себя нечто новое — незнакомые растения, животных, вещи. Пытается любым способом отвлечься от неприятного ожидания и тяжёлых мыслей. Первый снова в лесу, в уединении прислушивается к звукам в округе и за ней. Так и получается, что эти двое вынуждены дожидаться их вместе. Сегодня ночью пройдёт первая попытка безымянного пробудить искру.
— Знаешь, приятель, ты выглядишь весьма мрачно в плаще и повязке, — откровенно делится зеленоглазый. — Хотя не спорю, местная одежда тебе совсем не подойдёт, прямо как Первому. А в каких ты отношениях с той девушкой? Говорит, ты спас ей жизнь.
— Я сделал это, хотя не имел права... Не могу её оставить, поэтому решил защищать.
— А, так вот почему ты принял наше предложение. Как...
Одиннадцатый замолкает. Мимо пробегают дети, размахивая сорванными колосьями и ими же подгоняя бегущую впереди собаку. Их смех вызывает у некроманта улыбку. Сам он не мог позволить себе веселиться с кем-то, ведь искра проснулась в нём в момент рождения и контролировать её он смог лишь по прошествии четырнадцатого месяца Красных Звёзд и Начала Охоты. До этого искру сдерживал другой некромант. Одиннадцатый не помнит его лица, ничего не помнит, кроме доброй улыбки и чёрных пятен на руках и щеках, оставленных ему искрой Одиннадцатого. Тот некромант вырастил его ценой собственной жизни, поэтому в память о единственном дорогом, хоть и незнакомом человеке Одиннадцатый стремится помочь своим братьям и сёстрам по мёртвому искусству. Несмотря на пронёсшиеся перед глазами воспоминания, парень сохраняет улыбку на лице и с нею же машет рукой, завидев девушку на другом конце поля.
— Без силы ты ничего не сможешь защитить, — вставая, с горечью произносит некромант. — Однако, если переборщишь и силы будет слишком много, ты сам лишишь себя счастья...
Тот, к кому обращены эти слова, словно и не слышит их, наблюдая за девушкой.