***
Покинуть Южные земли трём силуэтам в чёрных плащах никто не мешает.
К западу располагается королевство белых магов, поэтому их путь лежит на никому не принадлежащие безымянные земли. Они богаты равнинами, несколько дальше лесами, городами и деревнями, в которых живут обычные люди. Есть лишь одно отличие этих земель от тех, что раскидываются за ущельем Серых облаков. Местные жители знают о магии и о войне Ордена с некромантами. Именно на безымянных землях смертность превышает норму, из-за чего и рождаются некроманты. Причина этого в том, что никто не поддерживает порядок на никому ненужных землях. Люди живут на них, заботясь о себе самостоятельно и не соблюдая никаких законов. Те, кого такой порядок не устраивает, отправляются в обход ущелья Серых облаков, на юго-восточные земли, где о них позаботятся тамошние ничего не сведущие о магии правители.
— Несмотря на такие порядки, некромантам приходится скрываться даже здесь, иначе люди наймут магов Ордена или наёмников с юга, чтобы избавить себя от головной боли. Последние шестнадцать оборотов облака всё чаще закрывают небо, урожай всё хуже и наше появление воспринимается очень остро.
Объяснение Первого подходит к концу, когда некроманты приближаются к деревне, в которую их вела мелодия. Следуя за ней, Первый нашёл Одиннадцатого.
— Да-а... — протягивает зеленоглазый, оглядывая с возвышенности кажущиеся крохотными домики, — придётся постараться, чтобы найти тех, кто осмелится противостоять Ордену.
Безымянный продолжает хранить молчание, изредка кивая или обращая взгляд на спутников. Первый перестаёт понимать его, слыша спокойную, почти безразличную мелодию души.
— Люди не чувствуют мёртвую энергию, однако это не касается животных. Если спустимся втроём, они могут взбеситься.
— Посмотри с другой стороны, — поднимает палец вверх Одиннадцатый. — Все знают, что некроманты одиночки и не терпят себе подобных. Никто в нас троих не заподозрит носителей мёртвых искр... хотя кое-кто из нас и правда сильно выделяется.
Зеленоглазый замолкает, ожидая от мрачного парня в капюшоне хоть какой-то реакции. Не дождавшись, вздыхает и обращает взгляд на друга.
— Мелодия очень сильная, — нахмурившись, с закрытыми глазами Первый поясняет свои ощущения не слышащим мир. — Она рваная и тревожная, словно бьющий в небо источник силы.
— Ого, настолько силён?
Заинтересованно и с опаской южанин оглядывает местность под холмом, но деревня не выглядит необычной. Разве что трава довольно тёмного цвета, кажущаяся почти чёрной, да и лес недалеко выглядит зловещим. Вздрогнув, Одиннадцатый понимает, что смотрит не туда. Запрокинув голову на наплывающие облака, он замечает усилившийся ветер, гонящий листики и травинки в одно лишь ему известное направление.
«Буря?..» — мелькает неуверенная мысль.
— Сильнее нас обоих, — седовласый напрягается под давлением усиливающейся энергии. — Я чувствую, как скверна расползается по воздуху и земле. Нет... если прислушаться... здесь схлёстывается две тёмные энергии.
— Что ты имеешь в виду?..
Одиннадцатый поддаётся плещущейся вокруг тревоге и забывает о том, что изначально был воодушевлён встречей с другими носителями мёртвых искр.
— Стоит поспешить. Приближается дождь.
Больше не тратя время на разговоры, троица спускается с холма. Их путь лежит мимо деревни и леса, за холм на противоположной стороне, откуда невидимая никем, кроме своих носителей, во все стороны расходится мёртвая энергия, настолько плотная, что самостоятельно преобразовывается в мёртвое пламя.
Посеревшие и потемневшие небеса сотрясает гром. Серая пелена обрушивается на деревню и заволакивает её туманом. Не ожидавшие подобного жители разбегаются и прячутся под крышами, с тревогой вглядываясь в облака и складывая ладони в молитвенном жесте.
Капли небесный воды стучат и стекают по листве, почти не попадая на чёрные плащи, стремительно передвигающиеся под тесно сплетёнными кронами. Порывы сильного ветра качают деревья, шумит усиливающийся дождь, стучат сапоги по земле, вдалеке раздаются удары грома, словно Серый бог пытается пробиться сквозь облака. Из полы светло-серого одеяния Первый вынимает флейту, только не спешит поднести её к губам, вспомнив слова Одиннадцатого.