Несут некроманты зло или добро людей не волнует. Как бы они не вели себя, им нигде не будут рады. Можно поступать как считаешь нужным, но в ответ всё равно не получишь ничего помимо боли. Между добром и злом и правда нет разницы. Выбор зависит лишь от собственного сердца. В таком случае, причиняя кому-то зло или добро, в первую очередь стоит думать о себе.
Услышав напев мира, Первый всё же подносит флейту к губам. Он как никто иной знает, что совершенное добро делает мелодию души более красивой, нежели зло. Не мешкая более, он закрывает глаза и мелодия разносится по лесу, закручивает выбрасываемую некромантами энергию и направляет её прочь от деревни и ни в чём не повинных людей.
— Теперь и я чувствую!.. — южанин прикрывает лицо рукой и вглядывается в фиолетовые всполохи, мелькающие над кронами. — Да что они творят? Ордену, конечно, сейчас не до нас, и всё же...
Троица выскакивает из укрытия и пересекает холм. Намокшие плащи неприятно облепливают тела, но на вершине некромантов перестаёт это волновать — перед ними открывается другой, похожий на дно ущелья мир. По голой, местами рыхлой земле раскиданы расколотые булыжники и надгробия, мёртвая энергия, преобразовавшаяся в фиолетовое пламя, вьётся подле двух источников. Один из них устремляется в чёрную воронку из облаков. Влетев в неё и сверкнув лиловой молнией, вместе с оглушающим громом он срывается вниз и подбрасывает клочья земли и мелкие камни.
Пригнувшись, троица на мгновенье оказывается дезориентирована. Когда же зрение и слух возвращаются, становятся видны замершие друг напротив друга фигуры среди развороченного кладбища.
Стоящего справа некроманта, чью силу и почувствовал седовласый, окружает и почти не позволяет рассмотреть вихрящееся пламя. Одно лишь заметно — горящие фиолетовым огнём глаза — признак невероятного скопления мёртвой энергии внутри искры. Второго некроманта не окружает пламя, вместо него по фигуре проскальзывают молнии, взъерошивают серые короткие волосы, вспыхивают у глаз, как и у безымянного, серых с лиловым оттенком.
Скопленная в этом месте мёртвая энергия приковывает к месту, без спроса залезает в покоящиеся внутри тела искры, разливается по венам. Обходит стороной лишь безымянного, чья искра была насильно запечатана и не может вобрать в себя мёртвое пламя. Тем не менее, даже такая искра защищает его от начавшегося в обычном человеке разложения.
Не заметив явившихся гостей, двое некромантов продолжают сражаться. Для их противостояния нет причин, они даже не знакомы друг с другом. Просто их искры вспыхнули при взгляде друг на друга. Поддавшись бушующей в венах силе, они сосредотачивают всю энергию вокруг себя, намереваясь одолеть стоящего напротив. С грохотом на стоящего справа некроманта обрушивается несколько сплетённых в одну молний, но отражённые зажатым в руке костяным мечом и одновременно артефактом, под косым углом направляется к хозяину. Разрезанная земля едва не засыпает наблюдателей, вовремя скрывшихся за холмом.
Пронзительная трель разрезает вязкий и плотный от скопленной мёртвой энергии воздух. Мелодия разделяет пламя надвое и направляет обратно к своим хозяевам.
Растерявшись от потери контроля над собственными искрами, оба некроманта замирают, ожидая нападения со стороны. Однако мелодия прерывается и на развороченное кладбище опускается тишина. Отняв флейту от губ, Первый наблюдает за постепенно расходящимися облаками. Стихают гром и ливень.
Откинув мокрый капюшон, южанин встряхивает влажными волосами. Парень выглядит растерянным. Не считая смутных воспоминаний, Первый единственный встреченный им некромант. Несложно было догадаться, что другие некроманты будут отличаться от него, однако такой сокрушительной силы Одиннадцатый увидеть не ожидал.
Первый облегчённо вздыхает и прячет флейту. Мир потихоньку восстанавливает свою мелодию. Волноваться больше не о чём.
Так они думают и напрягаются, почувствовав, как натягивается струна мёртвой энергии. Переглянувшись, они не находят безымянного, незаметно покинувшего их и сейчас замершего между недавно сражавшимися владельцами пробуждённых искр. Он тоже откинул тяжёлый мешающийся капюшон, но не маску, скрывающую нижнюю половину лица.
— Да что вас тянет сюда, как мух на свежие трупы? — зло сплёвывает парень с фиолетовыми глазами.
Вонзив белый, с черепом животного на эфесе и драгоценными камнями в глазницах, меч в землю, он садится на одно из надгробий и искоса наблюдает за непрошенными гостями, словно кладбище — его территория. Из-за чёрных взлохмаченных волос и дерзкого взгляда он выглядит моложе своих двадцати пяти месяцев Правды.