Королевство Астэя окутывает ночной мрак, а вместе с ним наступает зло. Из спрятанных по городу сосудов разом выплёскивается энергия хаоса и всего за мгновенье спокойные улицы наполняются шумом, грохотом, криками, топотом и лязгом.
Одна из фигур на холме вскидывает меч, украшенный драгоценными камнями. По белому лезвию струится лиловое пламя и оно же направляет на часть рухнувшей стены притаившуюся толпу мертвецов. С рычанием она срывается с холма и самое страшное в этой картине белые, местами окровавленные одеяния, развивающиеся в ночи.
После смерти белые маги сжигают свои тела в священном пламени и сделать из них живых мертвецов невозможно. Другое дело, если их смерть наступает так внезапно, что они не успевают исполнить свой священный ритуал. Некромант с полыхающим в руке мечом любезно позаботился об этом, уничтожив целый пограничный город.
Больше не помня союзников и не различая врагов, мертвецы нападают на белых магов, поспешивших на взрывы мёртвой энергии. Фигуры в белых одеяния смешиваются друг с другом. Фиолетовое пламя охватывает улицы и словно зверь набрасывается на живых и мёртвых, одних сжигая заживо, другим придавая сил. Пугающие отсветы и тени пляшут на стенах, мелькают бегущие силуэты. Хор голосов, поющих заклинания, смешивается с мелодией флейты. В разные стороны летят клочки тканей, кожи, волос, брызгает кровь и слёзы, сплетаются крики боли, отчаяния, страха, неверия, злобы, ненависти. В такой толпе нет времени на очищение. Те, кто провожал родственников служить на границу, с мечами в руках встречают их на пороге дома, чтобы самим не оказаться среди них.
— Несмотря на поднятый шум, храм по-прежнему охраняют. Хорошо, что он находится рядом со стеной, — прищуривается южанин, смотря на полыхающую часть города. — Ты пойдёшь туда один?
Безымянный, не сводящий взгляда с высокого строения с куполообразной крышей, делает шаг, чтобы спуститься, но путь преграждает полыхающий меч.
— Сегодня мне нет нужды сдерживать пламя. Возьми его, — предлагает снявший капюшон некромант, его глаза горят ярким мёртвым огнём. — В качестве простого оружия он плоховат, однако белым магам хватит царапины, чтобы заразиться, и он защитит тебя от заклинаний.
— Спасибо.
Безымянный принимает меч, оказывающийся более тяжёлым, чем на первый взгляд.
Двое некромантов направляются к рухнувшей стене, за которой разгорается пламя предстоящей войны. Рано или поздно копящаяся в сердцах злоба переполнила бы обе стороны, однако лучше сделать это неожиданно и получить преимущество, чем внезапно оказаться загнанными в угол.
Чувствуя приближение своих, Четвёртый перестаёт скрывать искру. Его глаза и вены заволакивает мёртвое пламя. Преобразовывая впитываемую искрой энергию, он распускает с ладоней хаос и расчищает путь. Перешагнув обломки, Второй зло усмехается и предаётся ностальгии о том, как издевался над ним Орден, и о том, как будучи ещё ребёнком он сделал из таких же, как он, закованных в цепи детей мертвецов, благодаря которым и смог сбежать, не лишившись искры. Помня о боли и унижении, что испытал тогда, он не сдерживает разрывающее вены пламя. Поверженные мертвецы и маги поднимаются вновь, с рычанием бросаясь на живых, словно жаждут поменяться с ними местами, заменив их тёплую кровь на свою, холодную и запёкшуюся.
Безымянный крепче сжимает рукоять и переходит на бег, разрезая всё что попадается на пути — магов, мертвецов, заклинания, пламя. Посреди взрывов и криков, он слышит лишь биение собственного сердца. В такт ему бьётся мысль:
«Пробудись, пробудись, пробудись!»
Так необходимая некроманту сила сжигает дома и живых существ вокруг него, от её скопления тяжело дышать, но искра продолжает спать. Парень не задумывается о том, способна ли она вообще пробудиться, он давно смирился с тем, что этого может не произойти.
Меж тем небо заволакивают облака, скрывая луну и звёзды. Гром доносится до оставшихся на холме некромантов, но не белых магов, сражающихся с мертвецами. Лишь вставшие в круг перед храмом видят сверкающие в воронке облаков лиловые молнии и громче поют заклинание. Их не отвлекает звук разлетающегося на куски камня от двустворчатых дверей. Не прерывает и взбежавший по порогам некромант, с ног до головы укутанный в промокший от крови плащ. Для них нет ничего важнее принесения жертвы Серому богу. Им даже на руку вторжение в храм монстра — запечатают его вторым заклинанием.