— Ах ты!..
Попытавшись подняться, Одиннадцатый теряет больше крови и без сил падает на траву. Наблюдая за тем, как безумец пригибается для прыжка, он перестаёт сомневаться: их новый знакомый похож на дикого зверя. Едва тот срывается с места, как ниоткуда появляется две закутанных в чёрные плащи фигуры. Отшатнувшись от них как от огня, красноглазый бросается к лесу. Одна из фигур взмахивает широким рукавом и тёмные брызги скручивают и роняют беглеца на траву. Дёргаясь в попытках освободиться, тот со злом и страхом поглядывает на пришедших.
— Снова Шинда? — в неверии шепчет зеленоглазый.
Одна из фигур снимает капюшон. В темноте почти не разглядеть лица, но не повязку и горящие мёртвым пламенем глаза. Одиннадцатый забывает о слабости и боли, рассмотрев это лицо.
— Неужели... неужели ты и правда вернул искру?!
Безымянный молча окидывает взглядом истекающего кровью южанина и кивает второй фигуре.
— Похоже, из-за меня у вас неприятности, — тихий, слегка шипящий голос кровопийцы невольно принуждает насторожиться. — Я верну вам кровь.
Шинда снова взмахивает ниспадающим рукавом и оба некроманта чувствуют, как кровь медленно стекается обратно в рану. Вцепившись пальцами в траву и одежду, оба стискивают зубы, терпя едва не худшую боль, чем до этого.
— Советую сделать хорошую повязку, — хмыкает Аллан.
Именно так раненые и поступают. Наслышанные о Шинда, они сомневаются, что один из них повторно соизволит вернуть им кровь, тем более потерянную по их же глупости.
— Что значит, из-за вас?
Первый приходит в себя раньше и поднимается, словно у него и нет раны на груди, за плащом не видно даже сымпровизированной повязки. Брызги с лица тоже исчезли.
— Хм-м... — протягивает существо. — Забавно... Похоже, я не могу прочесть мысли этого человека... его душа уже не принадлежит ему одному. Сколько же душ он успел поглотить?..
— Душ?.. Чьих?
Первый сразу догадался на что способна искра некроманта, тем не менее хмурится, разглядывая его и пытаясь понять предел силы.
— Началось всё, конечно, с человеческих душ, — как само собой разумеющееся поясняет Шинда. — Но не по его собственной воле, что и привело к психическому расстройству. Чтобы не свести хозяина с ума, искра объединяет поглощённые души с его собственной. И поскольку в последнее время он поглощал души только животных, им завладели звериные инстинкты. Он инстинктивно пытается устранить угрозу... Думаю, ещё можно вернуть ему разум.
***
Вскоре рассвет пламенными лучами скользит по остывшему за ночь песку и добирается до лесов и холмов, возвращая им бурые, зелёные, рыжие и жёлтые краски надвигающейся осени.
Тёмно-лиловые глаза наблюдают за постепенно светлеющим небом, зелёные лишь провожают пару лучей, серые сосредоточены на руках, растирающих травы, а алые с задумчивостью смотрят перед собой, в пустоту. Так начинается утро для оставшихся на поляне некромантов и кровопийцы.
«Не голубое...» — проносится в мыслях безымянного.
Над поляной витает тишина, нарушаемая лишь шорохами, да потрескиванием веточек. От жарящихся над костром мяса и овощей исходит аппетитный запах, от которого морщится только кровопийца. Белым магам запрещено есть мясо, и новоявленным кровопийцам было тяжело побороть себя, чтобы не умереть. Теперь пить кровь кажется естественнее, чем думать о принятии пищи. Как исследователю, Аллану это кажется даже более удобным, чем питаться дважды в день. Если бы не его присутствие, из-за деревьев и кустов мигали бы глаза с узкими зрачками, чьи обладатели сбежались бы на вкусный запах.
— Я закончил, — поднимает голову Первый. — Обработаешь рану самостоятельно?
Когда зеленоглазый снимает часть одежды и повязку, чтобы нанести травяную мазь, седовласый устремляет взгляд в сторону кровопийцы. В присутствии Шинда он старается скрывать искру, но тревожные и пугающие звуки всё равно доносятся до его души. Что до самого кровопийцы, его занимают лишь внезапно пришедшие мысли, за которые все в клане его ненавидят. Подле него, в путах из крови, лежит темноволосый парень. Судя по бледной коже, родом из безымянных земель.
— Аллан, — безымянный приближается и зовёт витающего в мыслях кровопийцу.