Сквозь шум окружающих ущелье деревьев Аллан слышит шаги. Чуть раньше им завладевает дурное предчувствие. Даже став чудовищем, он не властен над смертью, однако есть те, кому она подвластна. И не смотря на то что Шинда стали чудовищами, они по-прежнему остаются врагами. Ведь смерти подвластно всё. И чудовища, и боги ничто перед нею. Оглянувшись, хоть и нет необходимости, Аллан чувствует неподалёку безымянного. Однако тот не ищет кровопийцу и даже не чувствует его присутствия. Шаги говорят кровопийце о невыносимой боли.
«Тьма разрушает тебя изнутри... и прежде чем она достигнет своей цели, ты должен успеть уничтожить как можно больше всего вокруг себя...»
Аллан иронично усмехается, вслушиваясь в звук чужой боли, словно в мелодию, что приносит ему наслаждение.
— Давай уничтожим всё... вместе...
Вспомнив о девушке, что сама того не осознавая, излучала вокруг себя вгрызающийся в душу свет, кровопийца вновь переключает внимание на скрытую облаками луну.
«Наверное, самая страшная сила вовсе не тьма и не зло, а любовь... Я должен сделать всё, что в моих силах, чтобы избежать будущего, где познаю её».
Есть две вещи, которых Шинда боятся. Первое, это мёртвое пламя, способное уничтожить их почти бессмертные тела и души. И второе, это будущее, из-за которого они стали тем, кем являются сейчас.
— Уничтожим будущее... где самым страшным норои станет любовь...
Едва шёпот кровопийцы стихает, как по лесу разносится полный боли и отчаяния крик. Или, скорее, рычание раненного зверя. Порыв ветра мчится мимо красноглазого и размазывает по бледной щеке пепел. Вопль и шорох стихают, словно вырвавшееся на волю мёртвое пламя пожирает даже ветер. Дотронувшись до щеки, Аллан опускает взгляд на тёмное пятно мёртвого леса.
«Надеюсь, искра не сожжёт безымянного прежде, чем завершится ритуал...»
***
— Кажется, об этой деревне говорил Первый.
Шагая мимо могильных плит, Одиннадцатый впервые нарушает молчание. Девятая не заговаривала с ним, и, обеспокоенный тем, чем занимается его друг, южанин тоже не спешил искать тем для разговора.
— Неудивительно, что она заинтересовала того седовласого, — надменно протягивает девушка. — У него интересная искра...
— У Первого? — удивляется зеленоглазый.
Только спутница не отвечает, сосредоточившись на ощущениях. Деревню окутывают плотные потоки мёртвой энергии, однако они слишком равномерные и спокойные для образованных естественным путём, а значит, их и правда кто-то контролирует. Возможно, с той же целью, что и сама девушка.
— Нужно просто уговорить этого мага пойти с нами, всё верно? — уточняет она, прикусив губу.
Неуверенно притронувшись к подбородку и вспомнив встречу с Первым, а после и с остальными некромантами, южанин перестаёт быть уверен в том, какова же их задача на самом деле.
«Объединиться для создания места под солнцем? Но это приведёт к войне. Собрать силу, способную противостоять Ордену? Разве победа над Орденом не сделает нас ещё более страшными врагами для людей? А ещё Шинда и ритуал... Что же мне делать?»
— Для начала посмотрим, что из себя представляет этот маг. Я часто слышал от наёмников и торговцев, что на безымянных землях живут либо бедные и слабые люди, либо те, кто не придерживается ни законов, ни веры. Власти здесь нет и все живут как хотят, так что ничего хорошего ждать не стоит...
Одиннадцатый почти не использует искру и почувствовать потоки мёртвой энергии для него является непростой задачей. В отличии от девушки, он не представляет силы и способности этого мага.
— Южане считают себя лучше остальных? Поди и об Ордене нелестного мнения.
Седьмая фыркает, встряхивая волосами. Она и сама считает себя лучше простых людей, однако чужого лицемерия и гордыни не приемлет.
— Основная причина нашей вражды в землях и ресурсах... — хмурится южанин, оглядывая окружающий деревню лес. — Большую часть наших земель занимает пустыня и ресурсов у нас немного, зато благодаря сожительству с природой наши деревни и города процветают. В ваших же землях полно плодородных почв, лесов и полей, вот только... вы их совсем не используете. Напротив, здесь повсюду смерть и скверна... На моей родине считают, что всё из-за зла в сердцах живущих здесь людей.