Они убивали неподходящих некромантов и мешающих плану белых магов. От их когтей и клыков погибли южане и служащие пищей люди. Лишь благодаря им двенадцати избранным удалось сойтись этой ночью. Они положат начало новому миру и они готовы на всё ради достижения цели. Даже если кто-то не согласен, ему остаётся лишь подчиниться. Шинда способны управлять людьми, но некроманты опасны для них, поэтому рисковать и противостоять друг другу никто не решается. Единственное, в чём они согласны...
— Наступило время всё изменить, — безымянный входит в круг собравшихся некромантов и их теней, молчаливо стоящих за своими избранными, и привлекает внимание присутствующих. — Сегодня состоится ритуал, что положит начало новому миру. Для его проведения потребуется невообразимое количество мёртвой энергии, на которую вскоре откликнутся маги Ордена. Ритуал должен завершиться до их появления. В случае провала большинство из присутствующих с высокой вероятностью обратятся в мёртвую энергию. Я стану проводником или сердцем этой энергии, последнее более точно поясняет мою роль. Поэтому ваши действия с момента начала и до его завершения отразятся на каждом из нас. Вы явились сюда, осознавая, что нынешнее существование неприемлемо для всех. Проложим же путь в иное будущее.
Почти каждому некроманту безразличны слова безымянного. Они пришли вовсе не из-за желания изменить мир, ими движет лишь безысходность. Провал или поражение не имеют для них значения. Успехом обеспокоены лишь Шинда и сам безымянный.
Переводя взгляд с одного чёрного силуэта на другой, Одиннадцатый останавливается на единственном сером. За всю свою недолгую жизнь, лишь два человека на его глазах носили серые одежды — безымянный и Первый. Сначала южанин не придал этому значения, однако сегодня ему вспоминаются слова друга о тлеющем плаще.
«Если серый плащ надевают на покойников в знак того, что он покинул мир живых и отныне принадлежит Серому богу, получается, носящие серые одежды при жизни... сами ищут смерти? Я всё ещё не понимаю... Я слишком много думаю об этом? Кажется, при первой встрече безымянный и правда желал подобного... Но...»
Горящие во тьме тёмно-зелёные глаза опускаются на бледную ладонь и из глубин памяти сразу же поднимаются первые воспоминания. Если бы не седовласый некромант, южанин не может представить, что было бы с ним сейчас. Больше того, благодаря ему все присутствующие сейчас здесь. Желая умереть, едва ли Первый стал так утруждать себя этим. Значит, он носит серые одежды по иной причине.
— Как твоё самочувствие? Тебе не плохо в окружении стольких мелодий?
Внезапно вспомнив о слабости друга, южанин заглядывает в глаза Первому. Поджав губы, седовласый качает головой. Он старался забыть произошедшее, пока слова южанина не вырвали из памяти болезненные отвратительные воспоминания о Шинда. У него не было выбора, не принять предложение Шинда было бы слишком рискованно. Если бы они не помогли ему, сейчас, оправдав ожидания Одиннадцатого, Первый терзался бы болью и не смог принять участия в ритуале. Кровопийцы не могли допустить подобного и позаботились о согласии Первого заранее, пусть и грязными методами, о которых некроманту теперь не забыть. Делиться этими воспоминаниями с беспокоящимся о тебе человеком не захотелось бы никому. Поэтому Первый лишь качает головой. Его разум, душа и энергия на удивление спокойны, балансируя во тьме, колеблющейся от двенадцати разных сильных мелодий и искажений за ними. Раньше он не вынес бы их присутствия.
«Достигнутый результат — доказательство моей решимости... Искры и их силы напрямую зависят от неё, чувств и желания некроманта. Если это так, пройдя через то же усиление искры, безымянный должен был отказаться от желания умереть. Неужели он и правда хочет изменить законы нынешнего мира? Или же способности Шинда к манипулированию людьми настолько сильны, что он воспринимает их навязанный план за своё желание? Он больше не хочет спасти ту девушку?..»
Что-то неопределённое прерывает поток мыслей Первого. Он ещё не привык к новым возможностям и беспокойство продолжает терзать изнутри.
— Я слышу... сюда движется ещё один некромант и кровопийца, — внезапно проговаривает седовласый и поворачивает голову в сторону, больше по привычке, нежели в надежде что-то увидеть. Ценой его нынешнего спокойствия является не только помощь Шинда, но и отданная им жертва, о которой он ещё никому не говорил.