— Мне жаль... Мне очень жаль... — едва не плача шепчет безымянная.
— Ясно. Я понимаю. Возможно, это испытание, что мы должны преодолеть собственными силами, — решительно поднимается глава Ордена. — Прошу прощения за свою слабость. Мы ещё не обдумали все варианты, понадеявшись на Вашу помощь. В нужное время Серый бог обязательно поможет Вам овладеть небесной искрой, а пока предоставьте нам разобраться с возникшей проблемой.
Резко развернувшись, глава Ордена Святой Колыбели направляется прочь из храма.
Когда гулкие шаги стихают на лестнице, девушка обессиленно роняет руки и смотрит в пустоту перед собой.
«Если во мне и правда сокрыта сила изменить законы этого мира... значит, я должна исполнить желание белых магов и спасти их. Эта сила была послана мне Серым богом, она призвана исполнить моё желание. Но Серый бог не исполняет моё желание и сила не отзывается, как не отзывалась мёртвая искра искавшего смерти некроманта. Он обещал, что пробудит искру и откажется от смерти. А значит, исполнив желание белых магов, я причиню боль ему... Но и помочь я не смогу, ведь небесная искра противится моему желанию...»
Тёплые слёзы блестят в свете священного пламени, скатываются по щекам и едва заметно расползаются пятнами на белоснежном платье.
«Чтобы пробудить искру мне остаётся лишь поступить так же...»
***
Взглянув на рождённых в разные месяцы некромантов, безымянный пробуждает искру. Раскрываясь словно бутон, она притягивает мёртвую энергию с округи. То же проделывают остальные, однако их искры вбирают её медленнее и слабее.
Между ними несложно увидеть различия. Искра Второго имеет нарушенную структуру, из-за чего энергия вихрится вокруг, вливаясь и тут же просачиваясь наружу. Те же признаки пленения Ордена видны у безымянного, Третьего и Восьмого, которые так и не смогли восстановиться. Искры Первого и Шестого притягивает энергию равномерно и без вреда хозяевам, что выдаёт их умение контролировать энергию. Заметно отличается искра Двенадцатого, поглощающая энергию глотками.
Не смотря на эти таланы, с искрой безымянного ни одной не сравниться, именно поэтому Аллан предложил ему место сердца. Вместе с Шии он не только пробудил и усилил повреждённую искру безымянного, он напрямую соединил ту с жизненной энергией хозяина, иными словами сотворил из них единое целое.
Чувствуя уплотняющиеся потоки энергии, безымянный притягивает её к себе. Его душа останется нетронутой, поскольку именно он станет сердцем всей призванной энергией. И к боли, что она причиняет, протекая по венам, он тоже привык. Однако души остальных будут разорваны надвое и одну из частей кровопийцы смешают с мёртвой энергией.
Чёрный туман успевает сгуститься вокруг некромантов. Кровавые знаки сияют по иную его сторону, сдерживая в одном месте, и они единственное, что можно рассмотреть сквозь темноту. Безымянный запрокидывает голову. Энергия словно живое существо вертится вокруг, решая, принять ли его сосудом или нет. Поднимая руку, желая коснуться тумана, безымянный случайно задевает бирюзовый камень на шнурке и подбрасывает тот вверх.
«Ты...»
Всколыхнувшись, мёртвая энергия, словно рассвирепев, сворачивается и единым потоком устремляется к камню. Не понимая, что не так, безымянный ловит камень и сжимает в руках. Боль, куда более невыносимая чем прежде, вгрызается в ладони, словно они сгорают, нет, эта боль даже страшнее. Закричав, но отказавшись выпускать камень, некромант вскоре перестаёт чувствовать что-либо кроме расходящейся от рук невыносимой боли. Даже когда казалось, что тело гниёт заживо или горит в лиловом пламени, он кричал и задыхался, однако мог терпеть. На этот раз крик обрывается, сменяясь хрипами. От незнания и беспомощности обжигает глаза — это лиловое пламя сочится из-под закрытых век.