«И всё-таки, что свело этих двоих вместе?.. Кто они теперь? Или правильнее будет спросить, кем они станут в будущем и чем это обернётся? Подобные встречи просто так не случаются. Хорошо лишь то, что зная это наперёд, я могу вмешаться и что-то изменить... Ответственность? Ха-ха», — с горькой усмешкой маг-исследователь разглядывает свою бледную с острыми когтями ладонь. — «Я не человек и чувствовать вину не стану, если не получится. А вот не попытаться вмешаться в судьбу всего мира — глупо!»
Пока кровопийца строит планы на своих гостей, они тихо переговариваются сидя у стены.
— Тот человек, что обманул тебя... — осторожно спрашивает парень, — кем он был для тебя?
Подтянув обтянутые плащом колени и обняв их, светловолосая беглянка сжимается, пытаясь сдержать слёзы. Тени, крики, пламя, брызги крови — они раз за разом предстают перед её взором, разрывают беспомощную душу.
— Сейчас... я не уверена, — столь же осторожный ответ. — В деревне все знали строгий нрав моего отца. Химура был единственным человеком, который не боялся говорить со мной свободно. Наверное, поэтому между нами и возникла симпатия...
Прежде чем слёзы скатываются по щекам девушки, некромант подносит руку к её лицу и тёплые капельки скользят по старым бледным шрамам.
— Твои глаза... — тихо говорит он. — Не понимаю, как можно предать человека с такими глазами. Когда мы встречаемся взглядом... кажется, само небо смотрит на меня...
Дочь наместника в удивлении поднимает голову, но парень отворачивается. Прежде он не говорил добрых слов, не утешал и не сочувствовал. Вынужденный скрываться, он странствовал в одиночестве и лишь издали наблюдал за незнакомыми людьми, что были ему безразличны. Подтянувшись поближе к своему спасителю, девушка неуверенно снимает с него капюшон. Маг отводит взгляд, стараясь не смотреть в её глаза. Они в самом деле пленят, словно небо. Рассматривая необычную повязку, дочь наместника долго раздумывает, что может под ней скрываться.
— Не стоит, — понимает он по затянувшемуся молчанию. — Моё лицо не вызывает в людях ничего, кроме отвращения или жалости.
— Нет, я...
— Хм, а разве некромант может вызывать в людях иные чувства? — вмешивается третий голос в их разговор, и его обладатель покидает своё укрытие. — Ну, если только страх и ненависть... Есть ли у тебя шрамы или нет, погасла твоя искра или затмевает яркостью солнце, ты останешься носителем мёртвого пламени, за что тебя будут осуждать... Что касается носителя небесной искры, с ними всё с точностью да наоборот... какая ирония.
Аллан усмехается, видя растерянность и страх в глазах девушки, и недоверие с примесью злости в глазах парня. Несмотря на жестокие слова, по сравнению с тем, кем стал он и все маги-исследователи, с недавних пор носящие имя Шинда, как несмываемое клеймо позора, они ещё ничего не значат. При одном лишь упоминании Шинда люди бросают свои деревни и бегут прочь, даже не зная наверняка, правда ли кого-то из них видели поблизости или это просто слухи.
— Похоже, носительницу небесной искры не пугают шрамы, — кровопийца присаживается напротив неё, не обращая внимания на страх в её глазах. — А Я? Я пугаю тебя?
Девушка оглядывается на своего спасителя и Аллан понимает всё без слов. Он обнажает руку до локтя, разглядывает чистую бледную кожу и притворно вздыхает.
— Не отвечай, я и так знаю кто будет моей возлюбленной... Если, конечно, судьба этого мира не изменится...
Аллан собирается уйти, но его останавливает вопрос:
— Узнаете?
— Знак подскажет...
Отвернувшись, кровопийца слышит, как девушка повторяет его слова и оборачивается. Юная особа — сама невинность, краснеет, с печалью опуская взгляд.
— У нас хороший слух. В пределах лабиринта, хотим мы того или нет, слышим всё: шаги и дыхание друг друга, бегущую воду, шорохи, тем более вас. Так что я на вашем месте не разговаривал бы о чём-то... о чём бы вы не хотели рассказывать всем нам... И уходить без меня тоже не стоит, не все из нас могут контролировать жажду крови. Вы ведь хотите выбраться отсюда живыми?
Договаривая, Аллан свешивает с плеч два мешка. Оставив своих гостей ненадолго, он выбрался на поверхность и набрал им кое-каких вещей.