— И вот еще что, — добавил генерал. — Составляйте списки отличившихся. Не менее шестидесяти крестов надеюсь раздать!
Бодрый оптимизм генерала, простительный лишь отчасти, самоуверенность и несбыточные надежды мало соответствовали текущей ситуации. Ни о каком «конечном ударе» и речи не было. Да, горцы оставили две тысячи тел на развалинах Аргвани. Да, погибли многие верные сподвижники Шамиля. Да, в сердцах многих дагестанцев поселился страх. Но не настолько сильный, чтобы они сложили оружие и предали идею газавата. Не настолько суеверный, чтобы они отшатнулись от Шамиля. Напротив, у многих гибель Аргвани вызвала ярость и желание мстить. Пройдет совсем немного времени, и Граббе в этом убедится.
— Что будем делать с аулом? — деловито уточнил Пулло.
— Ломать будем! Раненых отправим в Удачный.
Разрушить пятьсот толстостенных домов и избавиться от тысяч тел, уже распространявших смрад, оказалось невыполнимой задачей. Кое-как пробили через аул проход, чтобы спуститься к дороге на Чиркат. К тому самому крутому спуску, к которому в день рекогносцировки вышли куринцы. На это ушло три дня тяжких трудов.
Погода портилась. Ветер раздувал пожары в ауле. Шел беспрерывный дождь. Вихрь срывал палатки. Из опасения взрывов пришлось даже погасить огни у артиллерии. Казалось, сама природа Кавказа гнала русских прочь.
«Убирайтесь! — гудело в ущельях. — Оставьте мертвое мертвым!»
Имея провианта на четыре дня, Чеченский отряд двинулся в направлении на Чиркат и Ахульго. Добрались до горы, с которой открывался невероятный вид на ущелье, в котором протекала Андийское Койсу — голубая лента в окружении голых скал, упирающихся своими вершинами в небо, и с оазисами аулов в садах по берегам. Отсюда, из края ветра, облаков и редких горных сосен, обетованная земля, где цвели персики, абрикосы, виноград, тутовые и ореховые деревья, казалась щедрым призом. Но добраться до нее было непросто. По узкой, непроходимой для лошадей тропе, с орудиями на руках, с большим трудом спустились первые батальоны кабардинцев. Лабынцов отправился занять Чиркат, который был захвачен после непродолжительной перестрелки. Приступили к разработке спуска.
— Сколько же кирок мы разломаем за этот поход⁈ — стонали солдаты, отряженные в рабочие команды.
Чтобы устроить тропу, порой приходилось спускать людей на веревках. Болтаясь в воздухе, они рубили ступени в неподатливом камне. Как ни старались, но крутизну спуска исправить было невозможно. Кое-как отряд перебрался вниз. Стволы, лафеты, зарядные ящики, вьюки и лошадей буквально тащили на руках. Хваленым римским легионам и не снились такие маршруты.
Граббе с трудом поднялся в Чиркат к выделенной ему сакле с галереей. Оглядел окрестности, в том числе, убежище Шамиля, Ахульго, которое ждало своего часа. С противоположного берега доносилась вечерняя молитва лезгин.
— Какая прекрасная тута и шелковичный червь! — восхитился он деревом во дворе. — И какой трудный подъем. Хорошо, что горцы не стали оборонять аул. Он ничем не уступает Аргвани. А Ахульго — крепкий орешек. Настоящий замок с пещерами!
— Расколем и этот орех! — любезно отозвался Пулло.
Батальоны расположились в садах на берегу бурной реки. Скорость потока была такова, что брошенный в воду камень не тонул сразу, а какое-то время увлекался течением. Между тем, нужно было любым способом добраться до противоположного берега. На провиант из Внезапной через Удачное рассчитывать уже не приходилось. Слишком далеко ушел отряд, слишком трудна была дорога. Неприятельские партии уже начали перехватывать курьеров и нападать на обозы.
Граббе этот момент предусмотрел. Из Темир-Хан-Шуры заранее вышел большой обоз с провиантом. Сопровождали его не только апшеронцы, но и многочисленная милиция шамхала Тарковского и люди Ахмет-хана[1]. У них были давние счеты с Шамилем. Их всадники уже заняли высоты на другом берегу Андийского Койсу. Со дня на день ожидалось прибытие оказии из Темир-Хан-Шуры. Но проблема была в реке. Чеченский отряд стоял на левом берегу, а обоз подходил к правому. Чиркатовцы сожгли мост. Нужно было наводить новый. А сухари почти закончились. И материала нет. Оставалось лишь разбирать дома и из камня и брусьев сооружать конструкцию, способную выдержать вес пушек. Закинули на противоположный берег канат, укрепив его камнем. Но требовалось, чтобы возведение моста шло одновременно с обеих сторон.
— В семи верстах есть Сагритлохский мост. Нужно двинуть туда отряд, переправиться и помочь нам с правого берега встречным строительством, — подсказал вездесущий Пулло.