Пришлось приступить к долгой подготовке. Войска осторожно обкладывали подступы к крепости, неся уже первые потери. Прощупывали слабые места. Выбирали места для позиций батарей. Устраивали бивуаки.
Унтер-офицера Девяткина вместе с ротой куринцев отправили строить водопровод. Взвалив на одно плечо кирку, а на другое — свой двуствольный мушкет с примкнутым штыком, он зашагал в гору. Напевал про себя: «Не кочегары, мы не плотники, но сожалений горьких нет как нет. Мы водопроводчики-высотники, да, и с высоты вам шлем привет»!
Коста. Винздор, середина мая по н. ст. 1839 года.
Ветер с Темзы — не зловонный, а приятный, поскольку мы покинули Лондон — трепал кудри Цесаревича и холодил мой бритый череп. Мы плыли в Виндзор на королевском баркасе, получив приглашение от Виктории присоединиться к ней на три дня в загородной поездке. Этакий уик-энд с выездом на дачу в приятной компании. Добраться по реке до замка — самый оптимальный способ. Железнодорожную ветку еще не построили, но через два года обещали открыть станцию неподалеку от Винздора и выделить королеве собственный поезд. Но это все в планах. Так что добирались по старинке, как и английские венценосные пращуры в прошлом веке.
Баркас имел 20 метров в длину и чуть более двух метров в ширину. Соответствуя своему королевскому предназначению, он выглядел довольно эффектно и явно выделялся среди всей прочей плавучей речной «братии». Трудно было не отметить изящную, позолоченную и отлакированную искусную резьбу, которая украшала нос и корму баркаса. И команда баркаса — 22 гребца — отвечала требованиям особого судна. Все были как на подбор — удалые молодцы. И одеты не в абы что, а в алые ливреи. В алые же, но куртки были наряжены десять гребцов на сопровождавшем баркас адмиральском катере.
Мы с Томой, пользуясь тем, что никакой службы от меня не требовали, отошли как можно подальше от венценосной особы. Плюнули на условности, этикет. Стояли обнявшись. Тома была передо мной. Я её прикрывал от чужих взоров. Так что наши объятия не особо-то и были видны. Да и никто не обращал на нас внимания. Что понятно: все достаточно устали за предыдущие дни с беготней, танцами, речами и рукопожатиями. И этот короткий переезд для всех сейчас стал настоящей отдушиной. Перерывом перед новыми забегами.
Тамара была задумчива. Я видел, что она вся в своих мыслях. Проплывавший мимо пейзаж она просто наблюдала на периферии своего сознания. Мягко улыбалась своим мыслям.
— А я знаю, о чем ты сейчас думаешь! — я наклонился к её ушку.
Тамара тут же повела плечиком и хохотнула. Ей было щекотно.
— Ну, давай, удиви меня! — она погладила меня по щеке.
— Ты думаешь, что всего пару лет назад ты щипала лебедя во дворе своего дома в Вани. А сейчас в нескольких тысячах километрах от него плывешь на королевском баркасе рядом с наследником императорского престола!
Тамара улыбнулась.
— Прежде всего, я плыву рядом со своим любимым мужем! А уж после… Да, ты угадал!
— В голове не укладывается?
— С трудом, — усмехнулась Тома. — Но я не только об этом думаю.
— О чем еще?
— Что все это, как появилось неожиданно, так и может исчезнуть!
— Тома!
— Нет, нет! Я же не думаю, что мы останемся у разбитого корыта! Просто…
— Страшно?
— Нет, любимый. Вместе мы с тобой всё переживем. Поэтому не страшно. Но, если завтра я опять окажусь во дворе дома Вани, а ты будешь сидеть рядом со мной, я не буду горевать.
— Да, любимая! Быть рядом с тобой — все, что мне нужно.
— Только дай мне слово, Коста… — Тамара обернулась ко мне.
— Да, любимая. Все, что пожелаешь. Говори.
— Обещай мне, что ты разыщешь меня на том свете! — судя по взору, по дрожащему голосу, Тамара не шутила.
— Милая…
— Просто дай мне слово.
— Я обещаю, что переверну тот свет, но найду тебя!
— Вот так хорошо! — Тамара улыбнулась и быстро меня поцеловала. В обществе было не принято проявлять на людях подобные знаки внимания.
Жена опять повернулась в сторону берега и сразу кивнула в сторону постепенно открывавшейся в этот момент резиденции британских монархов. Баркас подплывал к Виндзору. Все тут же ожили. Цесаревич — прежде всего. Начали делиться впечатлениями.
«Да, уж, — подумал я. — Понятно, почему нынешняя династия в начале XX века стала называться Виндзорами. Во-первых, все лучше звучит, чем Саксен-Кобург-Готская. И короче. И значительнее. А, во-вторых, замок того заслуживает. Махина видная и внушительная, ничего не скажешь! Прям, сразу видно, что не хухры-мухры, а королевская резиденция. Главная и основная официальная. Соответствует величию, так сказать. А наш Кремль ни в чем не уступает, между прочим. И явно повеселей, чем этот средневековый монстр!»