Он трахает девушек, имён которых буквально не помнит. Она знает об этом. Однажды она поймала их, но просто швырнула в него его куртку и сказала, что им нужно посетить сбор средств.
Эйден далёк от её идеала. Я знаю, потому что она пишет об этом в своём дневнике.
И да, я читаю её дневник всякий раз, когда Себастьян приглашает нас на ужин к себе домой.
Удивительно, но она почти ничего не пишет обо мне, кроме. Я ненавижу его. Я бы хотела, чтобы он не был сыном Хелен.
Это делает нас двоих такими.
Она называет Эйдена свиньёй и говорит, как сильно она его терпеть не может почти на каждой странице, но она все равно с ним.
В другой раз я сказал ему, что приму все его вызовы, если он разорвёт помолвку с Сильвер.
— Это не детская игра, Нэш. — Сказал он. — Джонатан мне не позволит.
— Ты хочешь, чтобы я поверил, что ты боишься своего отца?
— Нет, но я знаю, как вести с ним борьбу, — усмехнулся он. — Почему, Нэш? Ты наконец признаёшь, что в твоём чёрном сердце действительно есть место для другого человека?”
Когда я ничего не сказал, он продолжил.
— Или ты ведёшь себя как любящий старший брат, который набросится на меня с топором, если я причиню боль его сестре?
Она мне не сестра.
Но я не сказал этого, чтобы он не зацепился за это и, возможно, даже не сказал ей. Я использовал эту насмешку, чтобы свести её с ума.
Мама и Себастьян всё ещё встречаются, и, учитывая обязательства последнего и мамин рабочий график, я говорю, что они скоро разойдутся.
Они заботятся о своей карьере больше, чем об эмоциональном равновесии — особенно Себастьян.
Поскольку в ближайшее время ему предстоят важные общественные выборы, я не сомневаюсь, что они оба объявят о разрыве. Маме не нравятся вспышки камер и внимание, и она не позволит им называть её женой политика. Теперь, когда у них было своё приключение, каждый вернётся в свой мир.
И вот тогда Сильвер будет моей.
На этот раз я так сильно втяну её в свой хаос, что она никогда не найдёт выхода.
Эйден что-то говорит, и она смеётся. К чёрту их. Я встаю и говорю Леви.
— Я сейчас вернусь.
Он кивает, и я прохожу через задний вход и стою на крыльце, с которого открывается вид на высокие деревья в лесу, видимые отсюда.
Я достаю сигарету, закуриваю и делаю затяжку. На вкус это дерьмо, но никотин позволяет моему мозгу немного расслабиться и перестать застревать в своём беспорядочном хаосе.
Это единственная зависимость, которую я себе позволяю, хотя я просто курю один или два раза в неделю или, когда хаос становится слишком запутанным.
Ронан говорит, что я пристрастился к книгам и мне следует обратиться к психотерапевту, но нахуй его. Он грамотен только потому, что его отец — граф. Без шуток, он из тех, кто скажет: «Как ты читаешь это дерьмо? В нём нет никаких картинок».
Чтение — один из моих защитных механизмов, чтобы не увязнуть в этом мире. Мир заставляет меня думать о земных вещах, таких как та ночь, и я ненавижу ту ночь.
Поэтому я перенаправляю свои мысли на одну вещь, которую я не ненавидел в ту ночь.
Девочка с булавкой-бабочкой и куклой. Сильвер написала об этом в своём дневнике.
Коул видел, как я плакала сегодня. Он не обнимал меня, как Ксандер обнимает Кимберли, когда она плачет. Он хотел уйти, придурок.
Но он сказал мне, что разводы случаются и что папа и мама, вероятно, будут счастливее в разлуке.
Я ненавижу это.
Коул также рассказал мне свой секрет. Он хочет быть моим первым. Я сказала ему, что сделаю это только в том случае, если я тоже буду его первой. Иначе это несправедливо.
Папа говорит, что всегда нужно договариваться, чтобы все было честно.
И теперь папа и мама больше не будут вместе. Я не могу перестать плакать.
Зачем они поженились, если не хотят быть вместе?
Почему они родили меня?
И да, я помню каждую прочитанную мной запись. Обычно я запоминаю что-нибудь, прочитав это один раз. Я особенно позаботился о её дневнике. Теперь все её слова, её выходы, её замешательство и фальшивая личность интегрированы в мою голову.
Когда я состарюсь, и моя память начнёт требовать удаления файлов, чтобы иметь возможность запоминать других, я бы в любой день предпочёл её дурацкий дневник книгам философов и психологов.
Хаос.
Она — грёбаный хаос.
Я выхожу в ночь и пробираюсь сквозь деревья. Ветки хрустят под моими ботинками, и я игнорирую их, продолжая свой путь.
Сегодня на небе ярко светит луна, несмотря на морозную погоду. Я оставил свою куртку внутри, так что на мне только брюки и рубашка моей униформы.