Если бы мы не были на ужине, я бы позвонила, но папе не нравится, когда я говорю с мамой или о маме в присутствии Хелен. Не то чтобы она возражала, она сама мне об этом сказала. Она сказала, что мама — часть меня, и никто не может отнять её у меня.
Я ужасно сильно обняла Хелен за эти слова.
Папа замечательный, но он не понимает моего постоянного беспокойства о маме. Он говорит, что она взрослая и должна беспокоиться обо мне, а не наоборот.
Но папа не знает о психическом состоянии мамы. Все, что они делают, это сражаются.
Даже после девяти лет развода.
Мы вчетвером сидим за маленьким столом на кухне. Хелен не нравится большая столовая, когда там только мы. Она сказала, что он кажется безличным и одиноким, в то время как этот более уютный и создаёт семейную атмосферу.
Я считаю всех здесь членами семьи — за исключением того, кто сидит напротив меня.
Коул ест стейк и хвалит стряпню своей матери и папу за то, что они выбрали корейскую говядину. Затем они заводят разговор об экономическом обмене с Южной Кореей и его преимуществах.
В это Коул профессионал. Он знает всё обо всём. Он даже выдаёт цифры и статистику. Друзья папочки любят его, потому что он согласен с ними. Не так, как преемник, а, скорее, как человек, который сделал свою домашнюю работу, отказался от всего остального и остановился на них. Он делает вид, что они ему нравятся не потому, что он должен, а потому, что он этого хочет.
Лжец.
Он самый большой лжец на свете. Из его уст больше не выходит ничего, во что я верю, как в истину.
Коул так хорошо овладел искусством лжи, что ему даже удаётся убедить тебя в том, что правда тоже может быть ложью.
Он слишком увлекается играми разума и наблюдает, как люди спотыкаются о самих себя. Наблюдать за тем, как кто-то волнуется, потому что он не видел вопроса или ситуации, которая им предстояла, — его любимое развлечение.
Летом ему исполнилось восемнадцать, но по ощущениям ему почти двадцать пять. Конечно, все мы научились взрослеть с юных лет; мы не могли неправильно улыбаться перед людьми, неправильно говорить или даже неправильно дышать, но он выводит это на совершенно другой уровень.
Коул идеален снаружи, но прогнил внутри.
С тех пор как я увидела ту фотографию связанной девушки, я поняла, как глубоко он на самом деле бежит, как далеко и как быстро он может идти. Что он может быть намного хуже, чем я знаю.
И я ненавижу, что моей первой реакцией на этот образ была интрига.
Какого черта меня должна заинтриговать эта порочность? Коул и его больные привычки могут катиться к чёрту. Я дочь Себастьяна Куинс и Синтии Дэвис. Я самый правильный подросток, которого ты когда-либо найдёшь, и моё мнение о Коуле определённо отрицательное.
Теперь, если я перестану пялиться на него, это будет хорошо.
Он ловит мой взгляд через стол и улыбается, как чёртов джентльмен.
— Сильвер также верит в отношения с азиатскими странами, не так ли?
— Да, но я также не одобряю политику правительства по отношению к режимам диктаторов только потому, что мы можем продавать им оружие и заполнять наш сейф.
Коул поднимает бровь.
— Ты предлагаешь нам использовать наш арсенал и поразить их, ну, знаешь, чтобы стать супергероями?
— Нет. Я просто говорю, что мы должны оказывать на них давление, а не позволять им поступать со своим народом так, как им заблагорассудится.
— Это их люди. Почему нас это должно волновать?
Боже. Он приводит меня в бешенство.
Если бы это был кто-то другой, я бы сохранила хладнокровие и продолжила дискуссию, но то, как он подначивает меня этим обманчиво спокойным тоном, действует мне на нервы. Или, скорее, он действует мне на нервы.
Все в нём меняется, от его волос, которые стали длиннее, до его глаз, которые стали более пронзительными, до его проклятой челюсти, которая заострилась за ночь.
— Ты знаешь… — Говорю я самым спокойным тоном. — Эта философия «Это не моя проблема. Мне все равно» — вот что разрушает мир.
— И все же, некоторые делают это так хорошо. — Он неторопливо жуёт говядину. — Они даже могут притвориться, что им наплевать на себя или своих старых друзей.
Укол в мой адрес за то, как я наблюдаю за Ким издалека, но все равно бросаю в её сторону стервозные замечания.
Я всегда, в обязательном порядке, ловлю на себе пристальный взгляд Коула после того, как говорю Ким, чтобы она отвалила.
Хотя в его глазах больше, чем разочарование. Это чистая ненависть.
Он ненавидит меня в школе. Он терпеть не может находиться рядом со мной и даёт об этом знать, тайком дёргая меня за волосы при каждом удобном случае.