Она хмурит брови, читая текст, и когда приходит осознание, её кулак сжимается сильнее, а ухоженные ногти чуть не трескаются от того, как она держит телефон.
Коул: Если ты не сделаешь так, как тебе говорят, ты пожалеешь об этом.
Сильвер: Иди. К. Черту.
Как только Фредерик заканчивает раздел, я встаю.
— Я собираюсь встретиться с ребятами.
Мама улыбается.
— Опять Ронан?
Да.
— Повеселись, — говорит мне Себастьян.
Глаза Сильвер расширяются, но она быстро скрывает свою реакцию. Она уже знает, что очень сильно облажалась.
По дороге на улицу я набираю ей последнее сообщение.
Коул: Я буду с кем-нибудь трахаться. Это просто будешь не ты.
Глава 19
Сильвер
Я солгала.
Я сказала папе и Хелен, что встречаюсь с Вероникой и Саммер. Вместо этого я нахожусь в доме Ронана.
Ладно, Вероника и Саммер тоже здесь, так что это не совсем ложь.
Папочке не нравится, когда я веселюсь. Он не говорит этого вслух, но думает, что это ниже моего достоинства.
Не то чтобы мне самой это нравилось. В отличие от того, во что все верят, я не люблю внимания. Или, по крайней мере, мне это нравится на моих условиях, а не двадцать четыре-семь.
Мы втроём проходим через вход. Ларс, любимый дворецкий Ронана, приветствует нас по именам. И да, когда графа-отца Ронана нет рядом, он поручает своим дворецким организовывать для него вечеринки, и он практически бросается в них при каждом удобном случае.
Он делает любое событие поводом для празднования.
Саммер и Вероника откидывают волосы назад. Я тоже делаю это не для того, чтобы объявить о своём прибытии, а для того, чтобы придать себе немного уверенности — мне нужна каждая капля, которая существует.
Именно по этой причине я надела своё короткое платье персикового цвета от Louis Vuitton. Оно останавливается выше моих колен, разрезы спереди и сзади придают ему провокационный вид, всё ещё говоря: «Ты не можешь позволить себе то, что под этим дерьмом».
Я собрала волосы в конский хвост и накрасила губы красной помадой, думая о словах мамы.
Красный убивает их, Куколка.
Я завершила образ красными ногтями и такими высокими каблуками, что они делают мои ноги выше, а мою задницу идеальной.
Сильвер Куинс здесь, чтобы победить.
Эйден и Коул всегда были непобедимы в шахматах, но, похоже, они забыли, что я тоже играю. Я тоже в деле.
То, что я позволила Коулу вторгнуться в моё тело таким жестоким, непримиримым способом, не значит, что он может наступить на меня.
В воздухе эхом отдаётся грохот какой-то модной поп-музыки. Студенты КЭШ’а танцуют в такт, потягивая алкоголь и прижимаясь друг к другу.
Некоторые целуются открыто, прижимаясь друг к другу, как будто завтра будет апокалипсис.
— Фу, гадость. — Громко щебечет Вероника, когда мы проходим мимо них.
— Снимайте комнату, неудачники. — Продолжает Саммер.
Я смотрю на пару даже после того, как мы проходим мимо них. У меня болит в груди от этого вида, и я качаю головой, отказываясь думать о причине.
— Миссия? — Я спрашиваю их.
— Найди Коула, пока он не наделал глупостей.
Вероника поправляет своё шикарное декольте.
— На связи, Сил. — Саммер даёт мне знак «Я позвоню тебе», когда мы расстаёмся.
Я сказала им, что не могу позволить Коулу сделать ничего, что повредит имиджу папы. Это правда — но только отчасти.
Во-первых, Коул никогда бы так не поступил. Он слишком осторожен. Во-вторых, это далеко не та причина, по которой я здесь.
Я начинаю свою охоту по дому. Проблема в том, что особняк Ронана чертовски огромен. Я теряюсь в нем в обычные дни, не говоря уже о том, когда тут полно людей.
Достав свой телефон, я печатаю.
Сильвер: Ты не видел Коула?
Ответ приходит немедленно.
Эйден: С каких это пор ты так явно его ищешь?
Сильвер: Ответь на вопрос.
Эйден: Это означало «нет». Мне не нравится, когда мной командуют. Попробуй еще раз через десять лет.
Эйден: Желаю удачи в поисках его, когда он решит исчезнуть.
Клянусь, однажды я ударю Эйдена, но это будет не сегодня и не до тех пор, пока он согласится быть помолвленным со мной. Я не идиотка. Я знаю, что он бросит меня в мгновение ока, если он захочет, и, если это произойдёт, я буду полностью во власти Коула — или его отсутствия.
По крайней мере, сейчас он чувствует угрозу. Теперь, когда он думает, что никто не смотрит, он смотрит на Эйдена так, словно хочет убить его.