Зачем ему понадобилось рисовать эту картину в моей голове после целой недели лишения меня её? Это что, игра такая?
— Или ты можешь пойти со мной, — предлагает он небрежно. — Ты пришла за мной сюда, так что можешь посмотреть, что я задумал.
— Н… Я замолкаю, увидев тёмный взгляд его зелёных глаз.
— Что это было, Бабочка?
— Ничего. — Я прочищаю горло. — В любом случае, что это за место?
— Пойдём со мной, и ты узнаешь.
Его голос ровный, учтивый, как я представляю, как звучал дьявол, когда он искушал Еву.
Но он прав — не то чтобы я когда-нибудь это признаю. Я уже здесь, так что я могла бы также встретиться с другой стороной Коула.
Я иду впереди него, и когда он не следует за мной, я бросаю взгляд через плечо.
— Ты не идёшь, трус?
Он откидывает голову назад от смеха, и я замираю на месте. Моё сердце сильно колотится в груди при виде его счастливого лица. В случае Коула этот звук смеха так же редок, как проходящий мимо единорог.
Хотела бы я как-нибудь украсть его и спрятать на память.
Момент заканчивается, когда он вскоре присоединяется ко мне, и мы проходим через вход, возле которого он припарковал свою машину.
Кто-то, похожий на вышибалу, поднимает на него подбородок, и тогда я уверена, что мы в каком-то клубе.
— Она со мной.
Коул указывает на меня, и вышибала просто снова кивает. Я киваю в ответ, не совсем уверенная насчёт здешнего протокола.
Если Коул достаточно известен, чтобы его узнали и даже дали бесплатный пропуск, это должно означать, что он в некотором роде завсегдатай.
Миниатюрная женщина в атласном платье и чёрной кошачьей маске улыбается нам.
— Добро пожаловать в La Débauche.
Это что, какая-то костюмированная вечеринка? Если так, то я одета не по такому случаю. На самом деле у меня есть идеальное платье от Шанель для этого. Также…
— Разврат?
Я шепчу-шиплю на Коула.
Он игнорирует меня и указывает головой на девушку, ведя нас в комнату с черными обоями и без мебели, кроме дивана и стеллажа с вешалками, полными чёрной одежды.
— Должна ли я организовать отдельную комнату для мисс?
— Нет, мы в порядке, спасибо.
Коул одаривает её своей доброй улыбкой, которая может растопить лёд.
— Шоу начнётся через десять минут, сэр.
— Организуйте сеанс частного просмотра.
— Да, сэр.
Девушка кланяется и закрывает за собой дверь.
Да, сэр? Что, черт возьми, все это значит?
Я быстро осматриваю чёрные халаты и брюки в пластиковых пакетах. Есть также маски, подобные той, что была на девушке.
Реальность вещей медленно просачивается внутрь. Секретность, название клуба, одежда девушки и её слова. Я поворачиваюсь обратно к Коулу.
— Ты привёл меня в секс-клуб?
— Ты пришла сама по себе. Ты можешь уйти в любое время. — Он расстёгивает рубашку. — Но ты же не трусиха, не так ли?
Черт возьми. Он всегда заводит меня этим аргументом.
— Что ты делаешь? — бормочу я, когда он снимает рубашку, обнажая свои напряжённые мышцы, прежде чем перейти к поясу.
— Для этого места существует дресс-код. — Ухмылка растягивает его губы. — Почему ты стесняешься, когда уже видела меня голой, Бабочка?
— Я… я не стесняюсь.
— Возможно, тебе не терпится, потому что прошло уже некоторое время с тех пор, как ты видела меня голой?
— Мечтай.
Он одним движением стягивает с себя брюки и боксеры, стоя передо мной полностью раздетым. Я заставляю себя смотреть ему в лицо, чтобы не пялиться на его член и на то, как он направлен на меня.
Коул не торопясь достаёт черные брюки и натягивает их на ноги. Я стою там, скрестив руки на груди и притворяясь раздражённой, хотя на самом деле я киплю изнутри.
Я не должна быть в таком месте, как это, и, самое главное, я не должна украдкой подглядывать за его наготой.
— Если ты не собираешься уходить, тебе следует переодеться.
— Я не трусиха, но я не собираюсь заниматься сексом перед кучей незнакомых людей — даже в масках.
— Все будет наоборот.
— Что?
— Я прихожу сюда не для того, чтобы заниматься сексом. Я прихожу сюда, чтобы посмотреть на это.
О.
Я прикусываю нижнюю губу.
— И… эм… ты приводил кого-нибудь ещё в прошлом?
Он приближается ко мне медленными, хищными шагами. Когда он оказывается передо мной, он кладёт два пальца мне под подбородок и приподнимает его.
— Ты моя первая.
— И последняя. — Говорю я, прежде чем даже осознаю это. Теперь это вышло наружу; я не заберу его обратно.
— Последняя?
— Я останусь, если ты пообещаешь, что я единственная, кого ты приведёшь сюда.