На другой стороне кровати двое мужчин в одних трусах целуются и впиваются друг в друга. Это зрелище более эротично, чем я могла себе представить. Женщина, одетая лишь в белую венецианскую маску, проскальзывает между ними, и вот уже три тела извиваются и трутся друг о друга, не обращая внимания на всех остальных в комнате.
Позади меня дыхание Киры тоже участилось: даже с ее опытом она не осталась равнодушной.
Я поворачиваюсь на месте и вижу, что женщину привязывают веревкой к стулу, раздвинув ее ноги, узлы запутаны и точны.
Мои глаза, должно быть, чуть не выскочили из головы, потому что Кира наклонилась и объяснила:
— Это называется японским веревочным бондажом.
Связав ее, он дразняще щелкает игрушкой между ее раздвинутых ног, привлекая внимание посетителей вечеринки, которые перешептываются и наблюдают за пиком ее наслаждения. Когда она откидывает голову назад и кричит о своей разрядке, раздаются аплодисменты.
Мое сердце бьется в горле.
Хотела бы я, чтобы ко мне так прикасались? Конечно, не от Анатолия, но… Хотела бы я, чтобы Роман так прикасался ко мне? От этой мысли у меня между ног появляется влага.
— Осмотрись. Исследуй, — тихим голосом подбадривает меня Кира. — Мне нужно в уборную.
Я киваю, но не отрываю взгляда от зрелища. Думаю, она дает мне возможность осмотреть комнату самостоятельно, без неловкого присутствия подруги.
Но я не одна. Ко мне присоединяются около сотни незнакомцев и один мужчина, чье присутствие я отчетливо ощущаю.
Выражение его лица не поддается прочтению. Я не могу понять, возбужден ли он, зол или что-то еще. Единственное, что ясно, — он не смотрит шоу. Он наблюдает за мной.
Когда он ставит свой бокал на барную стойку и направляется ко мне, я отворачиваюсь к представлению, и пульс в моей шее учащенно бьется. Он останавливается в сантиметре от моей спины. От его тела по моей коже разливается тепло, вызывая дрожь по позвоночнику.
Он проводит пальцем по моей спине, и я едва не вскрикиваю. Его прикосновение вызывает нервную дрожь во всем теле.
— Ты собираешься простоять здесь весь день или использовать время с пользой? — Его теплое дыхание касается моей слишком чувствительной кожи.
Дрожа, я закрываю глаза, чтобы насладиться его близостью. Его теплом. Его запахом. Я не поворачиваюсь, потому что один его намек посылает болт удовольствия к моему клитору.
Он хочет, чтобы я исследовала. Он хочет увидеть, что меня заводит.
Безрассудно играть в эту игру с Романом, деловым партнером моего жениха. Мужчиной, которого я хочу, но никогда не смогу иметь.
Я слишком далеко зашла, чтобы отступать.
Я сглатываю и киваю, не в силах смотреть ему в глаза, пока медленно пробираюсь ближе к артистам.
Меня привлекает молодая женщина, которая стоит у стены в одних белых трусиках, освещенная малиновым светом торшера. Потрясающая женщина постарше, одетая в черный корсет и сетки, наносит удары кожаным флоггером по груди другой женщины. Она набирает скорость, сосредоточившись на сосках женщины, пока обе груди не становятся розовыми и чувствительными, к восторгу толпы.
Роман следит за тем, как я направляюсь к миниатюрной блондинке в бондажном белье, которая сидит на чем-то, похожем на карусельную лошадку, но с огромным фаллоимитатором на месте седла. Она опускается на пластиковый член, извивается, раскачивается взад-вперед и кончает, а толпа тихонько подбадривает ее, чтобы она продолжала.
Я замечаю, что зал поредел. Пары, группы или различные комбинации людей скользят в сторону зоны, отгороженной от частных комнат.
В то время как классическая музыка наполняет воздух, две женщины в коротких черных париках и на высоких каблуках ложатся на огромный стол. Избранные зрители выходят вперед и покрывают тела женщин взбитыми сливками, горячей помадкой и мороженым — везде, где только можно, — а затем слизывают и высасывают липкий десерт прямо с их плоти. Женщины кричат от восторга, явно наслаждаясь ощущением множества ртов одновременно.
Из всего, что я видела сегодня вечером, именно это заставило мой клитор сильно запульсировать, а соски напрячься до острых пиков. Меня никогда никто так не вылизывал, и, честно говоря, я не думаю, что когда-нибудь это будет. Впервые за сегодняшний вечер на меня наваливается что-то похожее на грусть.