— Посмотри на себя. Нетронутая, незапятнанная. Сладкие розовые губы и эти лилейно-белые бедра. Ты знаешь, как сильно ты меня заводишь? — Он проводит грубой рукой по внутренней стороне моего бедра, и я слышу, как он старается сдержать дыхание.
Когда он снова проводит пальцем по моему намокшему центру, я стону и прикусываю губу, пьянея от его прикосновений.
— Господи, я умираю от желания сделать с тобой мерзкие вещи. Ради этого стоило убить человека. А теперь не шевелись. — Он сосредоточенно скрепляет мои колени ограничителями так, что мои ноги оказываются широко раздвинутыми.
Я пытаюсь вывернуться из его хватки, но снова обнаруживаю, что не могу сдвинуться больше чем на несколько дюймов. Я громко сглатываю.
— Что ты собираешься со мной сделать?
Его голос, глубокий и соблазнительный, понижается на октаву.
— Все, что я захочу, milaya.
Кончики его пальцев скользят по внутренней стороне моего бедра, пока не оказываются на моей обнаженной киске.
— Блядь, — прохрипел он низким, глубоким голосом.
Его пальцы погружаются в мою киску, заставляя меня вздрагивать от удовольствия. Для меня это все в новинку, и мое тело реагирует на это так, словно оно горит.
— Ты такая мокрая. Это только для меня, или ты была бы такой мокрой для любого мужчины?
— Только для тебя, — пробормотала я.
Он издает довольный звук.
— Ты такая отзывчивая, такая готовая к моим прикосновениям. Знание того, что я буду твоим первым, делает меня таким чертовски твердым.
Кровать прогибается, и мой пульс мерцает, а кожа горит. Что он собирается делать?
Его руки сжимают мои бедра, и он делает глубокий вдох между моих ног.
— Роман, нет. — Я пытаюсь сомкнуть ноги, но не могу благодаря связям.
— Посмотри на себя, детка. С этой киски капает вода.
У меня перехватывает дыхание, и я клянусь, что мои глаза закатываются обратно в голову. Эта потребность внутри меня непреодолима и совершенно нова. Это слишком много, но в то же время чертовски вкусно.
— Я собираюсь дать тебе именно то, что тебе нужно. — Он опускает поцелуй прямо над моей щелью и прижимает меня одной сильной мозолистой рукой к бедру, чтобы я не могла пошевелиться.
Подув теплым воздухом на мою чувствительную кожу, я вздрагиваю. Это ощущение такое сырое и непривычное, усиленное отсутствием зрения. Я едва не падаю с кровати, когда его язык наконец-то достигает того места, где я нуждаюсь в нем больше всего.
Святое дерьмо. Он проводит языком по моему клитору, засасывая его в рот, а затем вводит в меня один палец. С каждым медленным, нежным движением его языка от моего входа к клитору мои мышцы сжимаются.
Это… нереально. И все это для меня в новинку.
Я даже не представляла, что чьи-то язык и палец, работающие в тандеме, могут быть так чертовски хороши.
— Тебе нравится? — бормочет он.
Мне не нужно отвечать. Мы оба знаем, что мне это очень нравится.
Он не останавливается. Он лижет меня снова и снова. Мои губы раздвигаются от удовольствия, дыхание переходит в короткие позывы.
— О Боже, — задыхаюсь я, дергаясь от уз. Логическая сторона моего мозга больше не функционирует — верх взяла потребность.
Он хочет, чтобы я почувствовала, и более того, он хочет, чтобы я почувствовала, насколько сильно он контролирует мое тело.
Я близка, чертовски близка, и он это знает. Но вместо того, чтобы довести меня до предела, как прошлой ночью, он отстраняется.
Я задыхаюсь от протеста.
— Роман.
— Пока не кончай, красотка. — Его голос густой. — Я не буду торопить события сегодняшнего вечера.
24
Роман
Глупая девчонка не слушает. Когда я вошел сюда раньше, у меня не было намерения трахать ее. Я просто хотел напугать ее — чувства самосохранения, которого ей явно не хватает. Но в очередной раз ей удалось взять верх.
Она предлагает мне свое тело в надежде, что я не раскрою ее маленький секрет. Аукцион ее девственности.
Она с ума сошла, если думает, что Анатолий не заметит. Он ценит ее девственность, как редкий драгоценный камень.
Более достойный мужчина повернулся бы и ушел, но, оказывается, я не такой. Не после того, как я уже попробовал ее на вкус и жажду продолжения.
Я стряхиваю с себя пиджак и с бешеной энергией расстегиваю рубашку, позволяя ей упасть на пол. Она не видит меня без рубашки, но чем меньше одежды между нами, тем лучше.