«Что ещё могло заставить его выглядеть так неловко?»
— Ничего. Это не ваше дело, — грубо отмахнулся он, но, сидя в полутёмной комнате почти обнажённая и ещё не пришедшая в себя после многочасового сна, Клео потеряла всякую сдержанность и чувство самосохранения, и не прислушалась к предупреждению в его голосе.
— Всё не может быть так плохо. Я имею в виду, все знают о здешних барах и прочей ерунде. Это было что-то подобное? Неужели у вас на коленях весь вечер сидела хорошенькая молодая девушка и говорила, какой вы красивый и сильный?
— Мне не нужно платить женщине, чтобы она говорила мне, что я красивый и сильный.
— Верно, я уверена, мисс Инокава была бы рада сделать это для вас, — хмыкнула она.
— Ревнуете, Найт?
Она недоверчиво рассмеялась и махнула рукой, при этом подушка сдвинулась опасно низко.
— Вряд ли.
— У вас что-то… как бы это сказать… проблемы с одеждой.
Клео ахнула и посмотрела вниз — один из её сосков выглядывал над подушкой. Поспешно поправив подушку, она встретила его жадный взгляд.
— Хватит так на меня смотреть, — отрезала она.
— Как так?
— Словно надеетесь, что это произойдёт снова.
— Но я надеюсь, что это произойдёт снова.
Она снова ахнула, и даже для неё самой это прозвучало так, словно она была разгневанной викторианской девой.
— Это неуместно, — отметила она.
Данте прикрыл рот кулаком и слегка кашлянул, заставляя её задуматься, не скрывает ли он таким способом смех.
— А то, что я стою здесь, в вашей спальне, пока вы сидите в одних трусиках, не является неуместным?
— Существуют разные уровни неуместного поведения, — вежливо сказала Клео, даже не зная о чём она, чёрт возьми, говорит.
Как она вообще может говорить о правильном поведении после того, что они делали прошлой ночью?
— Да? — Данте сел в изножье кровати. — Пожалуйста, просветите меня. Сидеть на кровати – насколько это неуместно? По шкале от одного до десяти, где десять – крайне неуместно?
— Хм. Пять… может быть? — прошептала она.
— А если я придвинусь ближе? — Он двинулся, пока его зад не опустился рядом с её ногами.
— Пять с половиной, — едва слышно сказала Клео, но Данте кивнул и провёл ладонью вверх по её ноге, затем повернул руку и спустился по другой стороне.
— Как насчёт этого? — прохрипел он, его дыхание стало немного тяжёлым.
Он взял её маленькую ножку в ладонь и большим пальцем начал ласкать.
Клео старалась собрать мысли, чтобы ответить.
— Шесть с половиной?
— Точно? — задумался он. — Впечатляет.
Он подвинулся ещё ближе, и, прежде чем Клео поняла, откинул подушку и оставил её без защитного барьера. Она протестующе вскрикнула, но он не обратил на неё внимания. Сердце Клео ударилось о грудную клетку, когда Данте опустился своей широкой грудью на место, которое только что занимала подушка. И он был не таким мягким и удобным. Он был твёрд, горяч и пахнул так хорошо. Внезапно всё, о чём могла думать Клео, ограничилось прошлой ночью и тем, как фантастически было чувствовать его сверху, внутри неё, вокруг неё… и она снова хотела испытать эти эмоции.
Данте опустил голову и ткнулся в чувствительное местечко на её шее, чуть ниже уха, его губы скользнули там, где бился пульс. Слегка пососал, затем укусил, и, когда Клео застонала, он лизнул.
— Я не люблю делать ничего наполовину, — пробормотал он на ухо. От его горячего дыхания по телу Клео побежали мурашки и болезненно сжались соски. — Я хочу получить идеальную оценку.
С этими словами Данте поднял голову и впился в её губы глубоким, голодным поцелуем. Клео радостно открыла рот, упиваясь им, отчаянно желая. Каждую горячую, жёсткую, сексуальную, высокомерную, невероятную часть его. Она всхлипнула, отчаянно борясь с разумной частью себя, которая пыталась вмешаться, и оторвалась от его губ, немного шокированная тем, что смогла возбудиться от одного поцелуя.
— Я думала, мы не собираемся делать это, — прошептала Клео, и на мгновение, пока Данте продолжал тереться и посасывать её шею, подумала, что он её не слышал.
— Но это будет пустой тратой идеально хорошего секса, dulzura (прим. испанский «сладкая»). — Он провёл своей большой рукой по её обнажённой спине, и Клео обнаружила, что мурчит, как котёнок, в ответ на ласку.