Говоря, Клео не сводила глаз с Блу. Та, вероятно, уже слышала все это от Люка. Но брат, скорее всего, приукрасил факты, поэтому Клео хотела, чтобы подруга услышала отвратительную, неприукрашенную правду о ней.
— Но я никогда этого не делала. Я была слишком занята, веселилась и много тренировалась. Я придумывала отговорки, чтобы не навещать их, потому что не хотела сталкиваться с их постоянным неодобрением, не хотела чувствовать себя так, словно все, что я делаю – неправильно. Поэтому я оставалась в стороне и позволила Люку разбираться с этим. Только под конец смягчилась и начала навещать их. — Клео подавила рыдания. — Они были такими старыми и умирали, но были так благодарны.
Её голос прервался, слёзы потекли по щекам и закапали в салат.
— Просто рады и счастливы, что я пришла навестить их. Не было никаких обвинений, только тепло, любовь и чистое счастье. Я чувствовала себя такой самозванкой! Их прекрасная маленькая балерина, которая так уродлива внутри. Я годами обижалась на них, когда всё, что они хотели — видеть меня счастливой. Я не могу снов стать тем ужасным человеком, Юлу. Кэл так много сделал для меня после несчастного случая. Я не повернусь к нему спиной, когда он во мне нуждается.
Блу протянула руку и сжала ладонь Клео. Некоторое время они молчали, Блу терпеливо ждала, когда Клео успокоится, а потом заговорила об их с Люком предстоящей годовщине и платье, которое собиралась купить на торжество.
Это была приятная смена темы, но она не отвлекла Клео от её проблем.
_____________________________________
Приехав домой, Клео скинула одежду с кровати и свернулась калачиком в центре, стараясь стать как можно меньше. Она положила ладонь на плоский живот и осторожно надавила, пытаясь ощутить присутствие маленького человечка, который так сильно повлиял на её жизнь. Она ничего не почувствовала и было трудно представить, что там что-то есть.
Согласно брошюрам, которые ей дала доктор Клейн, в восемь недель он был меньше фасолинки, но у него уже появились крошечные перепончатые пальцы рук и веки. Он живой и двигается, даже если она ничего не чувствует.
Клео провела рукой по лицу и поняла, что плачет. Её ребёнок живой и нуждается в ней. От неё зависела пища, кислород, само его существование, и она не могла уничтожить эту крошечную жизнь.
«Аборт больше не вариант».
Если бы она была моложе, кто знает, каким было бы её решение. Но ей двадцать семь. Несмотря на все мечты, она больше не могла думать о карьере танцовщицы, и теперь она не эгоистка, какой была много лет назад.
Клео ещё не знала, оставит ли ребёнка или отдаст на усыновление, но теперь, приняв решение рожать, давление, из-за необходимости принимать другие решения, немного ослабло. У неё ещё будет время с ними разобраться. Она по-прежнему не думала, что станет хорошей матерью, но было так много других женщин, которые умрут за возможность иметь ребёнка, любить и заботиться о нём.
Клео уснула, цепляясь за эту позитивную мысль.
_______________________________________
Проснулась Клео через пару часов. Был ранний вечер, и солнце только начало садиться. Клео немедленно позвонила Блу и рассказала, что планирует родить ребёнка.
— Знаю, что это было трудным решением, но все мы: Люк, твои друзья и я, всегда с тобой.
Тёплый голос Блу окутывал, успокаивая и заставляя почувствовать себя намного лучше после сделанного выбора.
— Как я расскажу об этом Люку? — печально поинтересовалась Клео.
— Твой брат поймёт. Ты же понимаешь, что он разумный человек? — поддразнила Блу.
Клео полурассеялась - полувсхлипнула.
— Он будет раздавлен.
— Он смирится.
— Я сейчас приеду к вам, ребята. Нужно ему рассказать и все, — решила Клео.
— Нет. Мы приедем к тебе. Лучше, если ты не будешь водить машину в таких условиях, ты и так отвлекаешься, — твёрдо сказала Блу, и повесила трубку, прежде чем Клео начала протестовать.
Она медленно встала с постели и заволновалась, когда в знак протеста закружилась голова и скрутило живот.
— Утренняя тошнота, мать ее, — пробормотала Клео себе под нос. - Это явно неправильный термин.