— Не знаю. Между нами ничего нет, и казалось, это ещё больше всё усложнит.
— Я хочу, чтобы ты знала, я хорошо понимаю всё, что ты делала до этого, и не буду пытаться забрать у тебя ребёнка. Но также я хочу, чтобы ты признала, что у меня тоже есть права.
— Пару недель назад ты был готов отказаться от всех прав, — напомнила она.
Данте пристально посмотрел на неё.
— Я передумал — так же, как и ты.
— И что теперь?
— Ты не можешь жить в той квартире, Клео. Лестница опасна, и плесень представляет угрозу для здоровья. Стены отсырели, и наверняка, протекают зимой. Это плохо как для тебя, так и для ребёнка.
— В следующем месяце я перееду к Люку и Блу.
— Не отмахивайся сразу от того, что я сейчас предложу… — начал Данте.
Его осторожный тон встревожил Клео и она села прямо.
— …но я бы хотел, чтобы ты переехала сюда.
— Абсолютно точно нет! — Это был резкий ответ, но она не хотела даже обсуждать все плюсы и минусы этого предложения.
— Я знаю, это кажется нелепым, но у моего плана есть плюсы.
— Не думаю, что ты хорошо обдумал план. Ребёнок родится через шесть месяцев, этого времени достаточно, чтобы договориться о совместной опеке. — Мысль о том, что придётся разделить с Данте опеку, не радовала, но Клео признала, что у него тоже есть права, несмотря на документы, которые он подписал. Она могла лишь надеяться, что он снова передумает, прежде чем ребёнок родится.
— Ребёнок уже существует, и я хочу, чтобы она получила самый лучший уход ещё до рождения, — сказал он.
— Я сама могу позаботиться об этом, — настаивала она.
— Я могу сделать это лучше.
Клео ахнула от его высокомерного заявления, в котором воплотилось всё, чего она боялась. Это был Данте Дамасо, который взял на себя ответственность и обманул её.
— Как ты смеешь? До этого времени я отлично заботилась о себе, без твоей поддержки. Одно маленькое письмо с подтверждением отцовства, и ты решил поиграть в папу? Что если ты снова передумаешь на следующей неделе? В следующем месяце? Или годы спустя? Как мне тогда справиться с последствиями?
— Я уже говорил, что не совсем уверен, какую роль хочу играть, но я действительно хочу быть частью жизни этого малыша.
— В роли кого? — Разочарование придало её голосу пронзительности. — Его дяди? Друга семьи? Выясни, что ты хочешь, прежде чем войти в жизнь моего ребёнка, Данте.
— Я не знаю, но хотел бы иметь возможность это решить. У меня есть шесть месяцев. И, если ты переедешь сюда, это поможет мне принять решение и одновременно решит проблему с твоим жильём.
— Я не хочу жить с тобой. — Клео покачала головой. Его идея была абсурдом, и все же он предлагал это абсолютно серьёзно.
— Ты знаешь, как много я путешествую. Я почти никогда не бываю дома, так что у тебя будет здесь полный контроль. Ты можешь чувствовать себя как дома, приглашать друзей, жить в комфорте, а я буду уверен, что ты в безопасности и хорошо о себе заботишься, пока беременна моим ребёнком.
“Это какое-то безумие. Я не позволю ему так манипулировать собой. Нет, пока у меня ещё есть варианты”.
— А что произойдёт после рождения ребёнка?
Её вопрос, казалось, поставил Данте в тупик, и он несколько минут обдумывал его, прежде чем ответить.
— Придумаем что-нибудь ещё. Найдём подходящий дом для вас обоих. Я помогу с этим, а если у тебя появятся сомнения, буду счастлив оформить право собственности на дом на ребёнка.
— Почему просто не сделать это сейчас? — спросила она.
— К тому времени, как мы найдём подходящий дом и подпишем документы, беременность станет очень заметной. И где ты будешь жить всё это время? С Блу и Люком? Думаешь, это честно? Стать для них таким бременем? Кроме того, мы не можем пока записать всё на имя ребёнка.
“Ох, у него сегодня на всё есть ответы”.
— Жить здесь — для меня не очень хорошая идея, Данте. — Она отодвинулась от стола. — А сейчас я хотела бы уйти, пожалуйста.
Он кивнул — мышцы его челюсти напряглись, пока он пытался держать свои эмоции под контролем — затем отбросил салфетку.
— Очень хорошо.
Данте помог Клео надеть куртку, потом взял телефон.