— Хорошо, — сказал он, собрал тарелки и отнёс их в раковину.
Она смотрела, как он убирает за ней, и покачала головой, удивляясь тому, насколько они разные.
— Итак, я единственный ребёнок в семье.
— Что?
«Почему он посчитал нужным сказать об этом?»
— Я единственный ребёнок, — терпеливо повторил он. — Моя мать умерла от лейкемии, когда мне было пять с половиной. Вскоре отец снова женился. Потом развёлся и опять женился. И так далее. Я потерял счёт, сколько их было. Через пару недель он снова женится, на молодой женщине, которая моложе меня лет на десять. Он всегда влюбляется по уши, женится, не защищая себя и своё имущество, а потом удивляется, когда через год или два его обирают до нитки.
— Зачем ты мне это говоришь? — спросила Клео, испуганная и очарованная историей, которую он ей рассказал. Однако она была не уверена, почему он решил поделиться этим с ней.
— Возможно, ты и не хочешь ничего рассказывать о себе, но я думаю, тебе пора узнать кое-то обо мне.
— Почему? Это не имеет смысла, — сказала она.
— Пока нет, — загадочно ответил он. — В любом случае, мой отец — идиот, когда речь заходит о сердечных делах, и я решил, что никогда не стану таким, как он.
«Он предупреждает меня? Пытается сказать, что всегда будет защищать себя и свои активы? Но я и так это знаю. Мог бы и не предупреждать».
— Хорошо, — кивнула она. — Ну, ты можешь утешиться тем, что ты не похож на него. У тебя есть соглашения о неразглашении и бесчувственные короткие отношения, или как ты это называешь.
— Хм. — Это был его единственный ответ. — Ты, наверное, совсем не хочешь спать. Хочешь посмотреть фильм или заняться чем-то другим?
Стараясь изо всех сил не думать о том, что «что-то другое» может повлечь за собой, Клео выбрала фильм.
— У меня большой выбор, — проинформировал Данте, следуя за ней в гостиную. Он взял со стола планшет и показал, как работает система. — Все фильмы в цифровых копиях, если ты хочешь посмотреть то, чего у меня нет, можно просто купить.
Убедившись, что Клео разобралась, как работает система, он оставил её выбирать, а сам вернулся к работе. Клео свернулась калачиком в жёстком и ужасно неудобном кресле и откинулась назад, чтобы посмотреть фильм.
Спустя пару леденящих душу криков, Данте поднял голову. Его лицо было бледным, когда он сосредоточился на гигантском экране.
— Что за фигню ты смотришь? — хрипло спросил он.
— Один из последних фильмов ужасов, — ответила Клео и назвала фильм, который стал неожиданным хитом в прошлом году. — Ш-ш-ш. Я пытаюсь смотреть.
Данте хмуро глядел на экран, затем наклонился вперёд и упёрся локтями в бёдра, полностью сосредоточившись на происходящем.
— Зачем им играть в эту нелепую игру в новом доме? — качая головой, спросил он, однако ни разу не оторвал взгляд от экрана.
— Ты никогда не видел этот фильм раньше? — удивлённо спросила Клео, не отрываясь от телевизора.
— Многие новые фильмы покупаются автоматически, но у меня нет времени на их просмотр. Не думаю, что даже слышал об этом фильме.
— Я слышала о нём, и он довольно страшный, — сказала она.
— Это фильм, — усмехнулся он. — Мы знаем, что это выдумка. Как это может быть страшно?
— Этот основан на реальных событиях, между прочим.
Данте бросил на неё мимолётный взгляд и снова уставился на экран.
— Ага, наверное, очень слабо основан, — скептически ответил он.
Клео закатила глаза.
— Тише, дай мне посмотреть. Возвращайся к работе или к тому, что ты там делал, — потребовала она.
Его губы дрогнули, и он снова опустил глаза к документам, но Клео, исподтишка наблюдавшая за ним, заметила, что через пару секунд он снова посмотрел на экран. Затем он откинулся на спинку и положил ноги на кофейный столик. После одного из пугающих эпизодов он сильно выругался и снова сел на краешке дивана.
Клео была так занята, наблюдая за Данте, что едва могла сосредоточиться на фильме. Он был явно взволнован, но мужественно старался не показывать этого, и всё же слегка подпрыгивал от испуга. Было приятно наблюдать, как мужественный, невозмутимый Данте Дамасо теряет хладнокровие из-за фильма ужасов.