— Малыш слышит тебя, — предупредил он серьёзным голосом. — Не позволяй ему войти в этот мир, думая, что он нежеланный.
— Я никогда так не поступлю, — ответила она. — Не после того, как узнала, что такое быть отвергнутой. Он будет знать, что мама любит и хочет его.
Данте
«Но не его отец, — подумал Данте. — Потому что я отказался от него, не подумав толком».
Ему было трудно справиться со всей этой ситуацией. Жить с Клео и видеть, как ребёнок растёт внутри неё, чувствовать, как он двигается. Как, чёрт возьми, он должен относиться к ребёнку, зная, что тот никогда не будет носить его имя и никогда не узнает кто его отец? Каждое решение, которое он принимал с тех пор, как Клео сообщила о своей беременности, было неправильным, и он жестоко поплатился за свою глупость.
Он не мог позволить себе испытывать к этому ребёнку сильные чувства, особенно, если он никогда не сможет показать их.
И Клео…
Что, чёрт возьми, он должен делать с Клео? Он приказал себе держаться от неё как можно дальше. Однако, возвращаясь домой, он видел как она смотрит фильм или читает книгу, и тут же присоединялся к ней. Он задавал ей вопросы, даже тогда, когда говорил себе, что не хочет знать ответов. И утром, в спортзале…
«Боже! Она становится всё прекраснее и прекраснее каждый раз, когда я на неё смотрю? Как такое возможно?»
И была ещё та ночь, когда он позволил себе подойти слишком близко. Клео была совершенно права, сказав, что это неправильно.
Данте уже не узнавал себя. Обычно он был гораздо дисциплинированнее. Он не из тех, кто легко поддаётся эмоциям. Он возьмёт всё под контроль. Он сделает это.
— Откуда ты так много знаешь о фильме «Стар Трек»? — с любопытством спросила Клео, почти засыпая на кафельном полу.
Он взглянул на её сонное лицо и с трудом удержался от улыбки.
— Откуда другие знают? — он пожал плечами. — Откуда ты так много знаешь о знаменитом семействе?
Клео
«Выходит, он точно знал, о ком она говорила, и специально сказал так, чтобы рассмешить её? Кто, чёрт возьми, этот мужчина?»
До этого момента, Клео могла поклясться, что у Данте Дамасо нет чувства юмора. Но оно было — тонкое, сухое и самоуничижительное.
— Значит, ты знал, о ком я говорю? — Она улыбнулась.
— Да погуглил, когда просил тебя найти себе замену, — сказала он и покраснел.
— То есть нынешний комментарий о Клингонцах и Вулканцах был…
— Я же говорил, что у меня есть чувство юмора, — напомнил он. — Ты всегда находишь разные странности, над которыми можешь посмеяться, но со мной ты всегда мрачная и саркастичная. Я никогда не думал, что смогу заставить тебя смеяться со мной так же открыто, как ты делаешь это с другими.
«Что это значит? Он хотел, чтобы я смеялась вместе с ним? Это было так…»
— Мило, — закончила она свою мысль вслух.
Данте выглядел удивлённым.
— Что?
— Ты хочешь меня рассмешить. Это так мило с твоей стороны, Данте. Не отрицай.
Её заявление заставило его прикрыть рот.
— Ты хочешь, чтобы я смеялась. Признай это, — подначила его Клео.
— Боже, иногда ты действительно противная, — сухо проворчал Данте. — Хорошо. Я хотел рассмешить тебя. Я хотел доказать, что могу это сделать. Как я и говорил, ты смеёшься даже со случайными прохожими, но… — Он остановился.
«Но не с ним», — мысленно закончила предложение Клео.
Конечно, у них было несколько приятных моментов вместе, и она улыбалась ему, но это был первый раз, когда она действительно смеялась вместе с ним. Она возвела вокруг себя защитные барьеры, чтобы Данте не смог причинить ей боль, однако не могла вспомнить, когда он в последний раз говорил или делал что-то, чтобы намеренно причинить ей боль.
Но то, что он не делал так сейчас, не означает, что он не сделает этого в будущем. Поэтому её щиты останутся поднятыми, хотя они и подвергались нападкам какого-то сверхъестественного обаяния, которым Данте время от времени её одаривал.
— Ты собираешься весь день бездельничать на полу или позволишь мне помочь тебе с кроссвордом?
Клео вздохнула и неосознанно протянулась, чтобы Данте помог ей сесть, — что он и сделал с особой нежностью.
— Хорошо, но я делаю это в знак протеста.