Мысленный образ вызывает у меня еще один вздох. Я засовываю пальцы обратно в рот, представляя, что они стали больше, и делаю еще одну фотографию для него. На этот раз, когда он отвечает, я получаю фотографию члена, видя доказательство того, как я на него воздействую. Он блестит, как будто он плюнул себе на ладонь или держит под рукой бутылочку со смазкой. Удовольствие закручивается в моей груди, потому что я сделала это с ним, заставила его напрячься, заставила его мастурбировать при мысли о том, чтобы быть со мной. Я прикусываю губу, чтобы не выдать застенчивой улыбки, искривляющей мой рот.
Тея: Так горячо. Ты собираешься ввести его в меня?
На секунду я вздрагиваю от смущения. Разве это достаточно грязные слова? Я должна была сказать «член» или что-то в этом роде?
Мгновенное беспокойство исчезает, когда он отвечает.
Уайетт: Да, блядь. Я так хочу тебя. Собираюсь выебать тебе мозги, сладенькая. Твои пальчики красивые и влажные? Они мой язык. Коснусь твоего клитора, длинными движениями, чтобы ты точно знала, как я тебя пробую.
Моя грудь вздымается от резкого вдоха. Я следую его указаниям, выворачиваюсь из ромпера и сбрасываю мягкий материал со своих лодыжек, лежу там с минуту, ощущая прохладный воздух спальни на своем обнаженном теле. Пульсация между бедер настолько пьянящая, что я не думаю, что долго продержусь, когда начну теребить свой клитор. Я готова взорваться от чрезмерной чувствительности, которую он вызвал нашим секстингом.
Проводя кончиками пальцев по животу и поглаживая свой бугорок, я позволяю каждому ощущению омывать меня. Моя голова откидывается назад, когда я просовываю пальцы между ног и делаю то, что сказал Уайетт, представляя, как его язык лижет мою киску. Черт, это потрясающее ощущение.
Раздвигаю ноги шире и проникая в нее. Я никогда не занималась этим вот так, под одеялом, при включенном свете, с полной отдачей. Мир может взорваться вокруг меня, но я буду сосредоточена только на своем теле, на удовольствии, которое я испытываю, прикасаясь к себе и представляя, что это он.
Став смелее, я подношу телефон ближе и нажимаю кнопку записи звука, фиксируя стоны, когда я тереблю свой клитор.
— Уайетт, — хнычу я. — Ощущения такие хорошие. Я уже близко.
Мой большой палец соскальзывает с кнопки, и я делаю паузу, чтобы отправить его, прежде чем сосредоточиться на том, чего требует мое тело. Наслаждение достигает высшей точки. Мои бедра раскачиваются, когда я стремлюсь к оргазму.
Уайетт ничего не говорит уже несколько минут, но мой мозг настолько затуманен туманом от прикосновений к себе, что я не сразу это замечаю. Возможно, он был близок и чувствует то же, что и я, — потребность достичь забвения.
Телефон снова пикает, так что я могу ошибаться. Какая разница, лишь бы продолжать чувствовать себя так же. Я нажимаю сильнее, поглаживая пальцами свой чувствительный клитор.
Уайетт: Я хочу больше этих греховных звуков, которые ты издаешь. Покажи мне, как это приятно, детка. Твоя сладкая киска мокрая для меня?
Не знаю, потому ли, что я так близка к тому, чтобы кончить, что меня можно убедить в чем угодно, или потому, что я летаю под кайфом от того, как все это развернулось, но я больше не чувствую ни стыда, ни нервов. Поднимая телефон с лукавой ухмылкой, я получаю хороший ракурс сверху — мои пальцы погружены между ног, колени сведены вместе. Как раз в тот момент, когда я выстреливаю, горячая спираль в моем ядре усиливается.
— Ах!
Я откидываю голову назад в подушки, поглаживая пальцами свои складочки, чтобы собрать немного слизи, покрывающей мои половые губы и бедра, и снова скольжу пальцами по клитору. Волны обрушиваются на меня, интенсивность оргазма заставляет меня сжимать пустоту, которую я хотела бы заполнить членом Уайетта прямо сейчас, пока я дрожу. Это невероятное ощущение, определенно лучший оргазм, который я когда— либо испытывала.
Возбуждение проносится сквозь меня, смешиваясь с приливами удовольствия, пробегающими по моей коже, и я улыбаюсь потолку, вытянув руки над головой.
Брошенный телефон жужжит на покрывале с новым сообщением. Я переворачиваюсь на бок и лениво трусь бедрами друг о друга, потянувшись к нему, наслаждаясь длительным эффектом чувствительности и тем, насколько мокрой я себя чувствую.
Я чуть не роняю телефон с удивленным вскриком. Уайетт снова поднял градус, запустив Бумеранг. — Анимированная картинка воспроизводится, когда я открываю его, и мой рот открывается, когда она повторяется. Боже мой. Я смотрю его четыре раза, завороженная и возбужденная.
В клипе boomerang он сжимает свой член в кулак быстрыми движениями, и в последние пару секунд перед тем, как все начнется сначала, конча проливается на его пальцы.
Уайетт: Спасибо, детка [подмигивает эмодзи].
Я спорю, что сказать дальше. Есть ли что-то универсальное, что говорит спасибо за оргазм в текстовом сообщении? И можем ли мы назначить время, чтобы сделать это снова?
Смело, я лежу голая, вместо того чтобы встать и как можно быстрее одеться. Уверенность сохраняется. Я переворачиваюсь на спину и скрещиваю одну ногу над другой, надеясь, что он скажет что-нибудь первым, поскольку, похоже, он хорошо разбирается в таких вещах.
Мое лицо загорается, когда он отвечает вскоре после того, как исчезают последние остатки послесвечения.
Уайетт: Позволь мне посмотреть, как ты выглядишь после того, как кончила.
После всего, что мы сделали сегодня, это кажется легким. Я распушиваю волосы и откидываюсь на подушки, наклонив лицо, чтобы получилась милая картинка. В моих раскрасневшихся щеках и блестящих глазах светится жизнь. Это один из тех редких случаев, когда мне нравится, как я выгляжу на фотографии с первого раза.
Тея: Спокойной ночи [сердечко эмодзи] (фото вложено)
— Тея!
Стук в дверь заставляет мое сердце пропустить около восьмидесяти ударов. Моя жизненная сила угрожает покинуть мое тело. Я чувствую тягу к тому, чтобы она вылетела изо рта и улетела через потолок. Поэтично, что я умру молодой, сытой и совершенно чертовски голой.
Мама подергала ручку и снова постучала. — Почему твоя дверь заперта?
— Секунду, мам! Я переодеваюсь ко сну.
Я засовываю телефон под подушку и пинаю свой комбинезон под кровать. Поспешно облачившись в пару розовых фланелевых штанов для сна и свободную футболку, лежащую в корзине для белья, я смотрю в зеркало и надеюсь, что она ничего не заметит.
Отперев дверь, я заглядываю в щель. — Тебе что-нибудь нужно?
— Просто хотела убедиться, что ты не забыла подготовиться к тесту по математике.
Мама скрещивает руки, внимательно изучая меня в той молчаливой материнской манере, которая словно пожирает заживо. Я переминаюсь на ногах, усилием воли сохраняя спокойное выражение лица. Изобрази спокойствие, и она не потребует осмотреть комнату. Ее взгляд скользит по моему плечу, заглядывая в то немногое, что я позволяю ей увидеть в своей комнате, поскольку я блокирую дверь.
— Конечно, я готовилась к нему. У меня все готово к вечеру, — заверяю я ее. Черт, мой голос все еще немного задыхается? Я прочищаю горло. — В любом случае, спокойной ночи.